Книга Обрученные Венецией, страница 158 – Мадлен Эссе

– Полагаете, что сенатор по-прежнему злится на вас?

– Злится? – Каролина усмехнулась. – Палома, ты и впрямь умом не блещешь! Если он по-прежнему уверен в том, что я пыталась его убить, он всем сердцем меня презирает…

Она продолжила жадно глотать снедь, не глядя на кормилицу.

– Хоть не догадалась сказать, что ты моя слуга? – внезапный вопрос синьоры заставил Палому содрогнуться.

– Нет, что вы, синьора?

– Вот это хорошо, моя дорогая, – Каролина отставила от себя пустую тарелку. – А наша с тобой история приблизительно такова: нам пришлось покинуть Венецию в связи с тем, что имение моей семьи разорено из-за непомерных государственных налогов. Эти люди прекрасно понимают такого рода неприятности. Сейчас мы решили покинуть страну и направляемся во Флоренцию к моей тете, что, к слову, и есть сущая правда. В любом случае, моя дорогая, мы немедля покинем это место, отблагодарив этих прекрасных людей, и двинемся на юг в поисках дороги на Святейшую.

В этот самый момент с улицы послышался радостный гомон, и Каролина выглянула в окно, пока Палома убирала со стола. Посреди довольно просторного двора появилась семья Гаета: впереди шел полноватый мужчина лет тридцати пяти со смуглым лицом, покрытым бородой. Каролина узнала в нем того человека, который открыл им двери накануне. Две девчонки, казалось, дразнили светлого мальчишку, который срывал горло, доказывая им что-то свое. Синьора отметила про себя невероятную красоту ребенка – в сравнении с невзрачными сестрами его детские черты предвещали в будущем внешность красивого юноши. В его взгляде уже теперь можно было заметить эдакую взрослую серьезность, очевидно, с помощью которой он и пытался доказать сестрам, что правда на его стороне.

Энрике ухмылялся, временами поглядывая на окна дома, видимо, обеспокоенный непрошенными гостями. Внезапно подошедшая Анджела с улыбкой взъерошила кудрявые волосы своего сынишки и что-то с напускной строгостью сказала девочкам, тут же бросившимся бежать в сторону дома.

Каролина нервно потерла руки, в душе готовясь к встрече с этой семьей и благодаря их всем сердцем за великодушие и гостеприимство. Она достала из кошелька несколько дукатов, чтобы отплатить хозяину дома за предоставленный кров и еду.

Первое, что увидела Каролина, когда скрипучая дверь отворилась, – это смеющаяся рожица Андре, увидевшего растерянную синьору и смущенно скривившегося, когда она приветливо ему улыбнулась.

– Добрый день, – послушался его радостный голосок, и мальчик вошел в кухню, с любопытством и весьма нетактично рассматривая гостью с головы до пят.

– Здравствуй, – ответила с улыбкой Каролина.

Затем в дверях появилось заинтересованные лица Мари и Констанции, которые с улыбками на алых губах пронзали и без того любящее детей сердце Каролины. Синьора с интересом отметила, что они невероятно походили друг на друга. Только девочки имели больше сходства с матерью, чем с отцом.

Появившийся на пороге Энрике осторожно тронул дочерей за плечики и монотонно произнес:

– Сдается, вашу комнату освободили. Поиграйте в ней, пока матушка не приготовит обед.

Девочки сразу же повиновались отцу, только Андре продолжал завороженно смотреть на Каролину, смущая ее заинтересованными детским глазками, которые походили на две ярко-синие пуговки.

– А как тебя зовут? – спросил с нетерпением малыш, радуясь, что наконец-то может задать этот вопрос, мучивший его все утро.

– Каролина, – ответила с улыбкой она и шутливо присела перед ним в реверансе. – А мне твое имя уже известно… Андреа, верно?

Мальчик оказался все же обученный манерам и учтиво поклонился, что Каролине показалось невероятно забавным, но в лице она постаралась сохранить серьезность.

– До сих пор не понимаю, – ухмыльнулся Андреа, оглядывая Каролину с головы до пят, – как ты уместилась в моей маленькой кроватке?

В ответ на это синьору сразил удивленный смех, разливавшийся из ее уст эхом по всему дому.

– Андре, поди к сестрам, – с улыбкой промолвил Энрике.

Тот, словно боясь оторвать взгляд от Каролины, направился спиной к выходу, но отец его поторопил, взяв за руку и проводив к узкому коридорчику, который упирался в детскую.

– Как ваше самочувствие? – занимательно спросила Анджела, по внешности которой можно было дать около тридцати лет.

В какой-то момент Каролине даже стало жалко эту женщину, ибо ее вид создавал ощущение пожизненной изможденности. Анджела была поразительно худа, как будто истощена голодом и непрерывным трудом. И без того продолговатое лицо еще больше казалось непривлекательным из-за впавших щек, порозовевших сейчас от усталости. Губы тоненькие, бесцветные, скромно сомкнутые, немного скрашивали овал лица. Копна тусклых волос была заколота маленькой шпилькой и беспорядочно растрепалась по плечам. Но всему этому, как казалось Каролине, непривлекательному виду придавал жизни счастливый блеск, таившийся в уставших глазах.

– Благодарю, – томно ответила Каролина, встрепенувшись от своей невоспитанности. – Теперь мне лучше, и в этом заслуга великодушия вашей семьи.

– Это нас радует, – с радостью произнес подошедший Энрике. – Вчера вы выглядели невероятно изнуренной. Ваш обморок обеспокоил нас.

Каролина только представить себе могла, насколько «прекрасно» она вчера выглядела.

– Вы уже обедали? – спросила Анджела, стремительно подходящая к печи, чтобы приступить к стряпанию.

– Да, благодарю вас, – произнесла с неловкостью Каролина. – Ваши блюда изумительно вкусны!

Анджела улыбнулась и посмотрела на гостью с добродушием, излучавшим какой-то дивный свет из ее глаз. И некрасивые черты показались Каролине поистине ангельскими, когда этот свет коснулся каждой морщинки удивительно доброго лица.

– Я прошу вас простить наше вчерашнее вторжение в вашу и без того немаленькую семью…

– Не извиняйтесь, передо мной, Каролина, – неожиданно перебила синьору Фоскарини добрая крестьянка. – Наши двери всегда открыты нуждающимся в помощи.

Каролина улыбнулась, радостно изумляясь тому, что в мире все еще существуют такие отзывчивые люди.

– Энрике, надеюсь, эта скромная благодарность за ваше гостеприимство станет вам нужной, – она протянула ему монеты.

Тот с изумлением посмотрел на дукаты.

– О, Каролина, вы слишком щедры за такую скромную помощь, – произнес было он, но та перебила его.

– Энрике, ваше благородство стоит гораздо дороже, – с улыбкой ответила она.

– Позвольте полюбопытствовать: что у вас с Паломой случилось? – поинтересовался Энрике. – Она вчера поведала нам о вас как-то несвязно.

– О, я с вами поделюсь этой не самой лучшей историей, – произнесла с улыбкой Каролина, но внезапные неприятные ощущения в желудке исказили ее лицо перепуганной гримасой.