Книга Обрученные Венецией, страница 95 – Мадлен Эссе

– Возможно… я позволил себе лишнее, – прохрипел он с напускной растерянностью и хотел было отстраниться, как вдруг ощутил ожерелье из ее рук, завивающихся вокруг его шеи.

– Н-нет, – вполголоса прошептала она ему на ушко, – ты позволил себе то, чего я жаждала ощутить, пока томилась в ожидании.

Его сердце ликовало, и их губы снова слились в жарком поцелуе.

– Нужно спрятаться от дождя, – сказал взволнованно Адриано, чувствуя, что дождь вновь усиливается. – Ты совсем промокла…

– Меня греют твои объятия, которые ни за что не позволят мне слечь в лихорадке.

Он отошел к лодке, осторожно ступая по мокрой земле.

– А еще нас согреет чудесный подарок от Нери, – с улыбкой промолвил он, взяв в руки бутыль вина. – Это нам поможет избежать простуды.

– Ты хочешь, чтобы с этим нас пустили в собор? – рассмеялась Каролина.

– Ты спрячешь его в своих юбках, дорогая, как когда-то прятала книги, – он ответил на ее смех. – А сейчас прошу простить, синьорина, но мне необходимо взять ситуацию в свои руки.

С этими словами Адриано подхватил Каролину и понес по направлению к собору. Когда они вышли на дорогу, он бережно поставил ее, дабы скорей добраться до укрытия. Как во сне она чувствовала свои ноги, ступающие по мокрой земле. И словно в видении она видела Адриано, заботливо поглядывающего на нее и нетерпеливо сжимающего ее кисть. Поразительно, но Каролина словно летела с ним над землей, радуясь и улыбаясь так неожиданно нагрянувшему счастью, как эта гроза с громом и молнией.

Адриано нетерпеливо постучал в тяжелую дубовую дверь собора. Они в ожидании замерли, но, казалось, внутри храма царила тишина без единого стука и шороха. Над входящей дверью выступал небольшой навес, и они прижались к стене, чтобы хоть немного спрятаться от преследующего их дождя.

Адриано постучал еще раз, более настойчиво, и с улыбкой посмотрел на Каролину. Нет, не в его силах удержаться от порыва к усладе, которую ему дарили ее манящие уста. Он прижал ее к своей груди и поцеловал макушку, снова постучав в двери.

– Зачем барабанить с таким грохотом по двери в священную обитель? – послышался возмущенный тон женского голоса.

Адриано и Каролина обернулись. Перед ними стояла женщина лет пятидесяти в темном плаще с капюшоном.

– В этот час двери собора закрыты, и вас сюда никто не впустит.

– Господь отдыхает, пока мы мокнем под плачущими Небесами, – недовольно пробубнил Адриано, и Каролина благодарила Бога за то, что женщина не услышала его.

– Не богохульствуй, – строго произнесла она ему на ухо.

– Мы хотим укрыться от дождя, – Адриано повернулся к матушке и выразил ей свое почтение, – заплыли на лодке далеко от дома, промокли насквозь…

– У нас найдется комната для вашего ночлега, – ответила женщина. – Следуйте за мной, дети мои. Я – супруга настоятеля этого собора, матушка Гельтруда. К сожалению, его с ейчас нет. У нас нередко останавливаются люди, чтобы переждать непогоду. Климат этих краев зачастую бывает непредсказуемым.

Они вошли в небольшой домик, выстроенный прямо за собором. Матушка зажгла свечу на столе от лампадки, горящей у статуэтки Пресвятой Марии.

Женщина выглядела лет на пятьдесят. Ее правильные и тонкие черты лица чем-то походили на маменьку Патрисию, что с невероятной болью в сердце отметила Каролина.

– Свечей у нас не так много, поэтому могу вам предоставить только две, – произнесла матушка. – Сжигайте их по очереди. В домике две небольшие комнатушки, одна из которых с камином, можете расположиться в ней. Мы предоставляем этот кров для паломников, когда они прибывают в наш собор.

– Благодарю, – почтительно склонил голову Адриано. – Я завтра же непременно отблагодарю это святое место за гостеприимство.

– Деньги – это не та жертва, в которой нуждается церковь, – ответила матушка Гельтруда. – Если вы желаете говорить о пожертвовании, лучше обсудите это с отцом Даниэлем.

Ее спокойный взор устремился на промокшую Каролину.

– Вам нужна сухая одежда, дитя мое, вы вся продрогли, – в ее голосе чувствовалась материнская забота. – Наша одежда скромна, но, полагаю, сейчас вам сгодится все что угодно.

– Бесспорно, матушка Гельтруда, – ответила с улыбкой Каролина. – Благодарю вас. Пусть Бог хранит вашу обитель.

Женщина улыбнулась, выходя из домика за одеждой. Адриано обнял Каролину и осмотрелся в их весьма скромных покоях.

– И на том спасибо Всевышнему, – промолвил он, прижимая ближе к себе свою возлюбленную.

– Не шути, Адриано, – упрекнула его Каролина. – Мы могли бы продолжать мокнуть под деревьями. Здесь скромно, но чисто и тепло.

В комнате стоял обычный стол, пять табуретов. Несколько небольших кроватей располагались в ряд друг за другом. В соседней комнате можно было разжечь камин, у которого стояло еще два ложа. Матушка появилась очень скоро в сопровождении совсем юной девушки, которая несла в руках миску с водой.

– Обмойте ноги, не разносите по комнатам грязь, – спокойно, но строго произнесла матушка. – Вот одежда. Вам, ваша милость, я смогла найти лишь брэ и рубаху, больше порадовать ничем не могу.

– Благодарю, – ответил с улыбкой Адриано, принимая от матушки принесенную одежду. Он испытывал абсолютное равнодушие к тому, что будет украшать сейчас его тело.

– Проследите, чтобы ваша супруга согрелась, – промолвила Гельтруда, обращаясь к Адриано. – Доброй ночи.

Они многозначительно переглянулись.

– Нам пророчат совместное будущее, – с улыбкой сказал он и обхватил ее за талию.

– Посмотрим, сбудется ли пророчество, – она достала из-под юбок бутыль с вином и поставила на стол. – Нужно переодеться и согреться, иначе утром нас обоих может скосить простуда.

Они сидели на жестком ложе, разогретые хмелем от крепкого вина и чувствами, которые так вожделенно переполняли их серд ца. Адриано держал в руке ее пальчики, стараясь что было сил не сдавить их в страстном нетерпении. Под мелодично звучавший за окнами дождь каждый из них наслаждался собственными мыслями, возникающими на почве произошедших событий.

– Пусть дождь споет за меня тебе серенаду, – он первый прервал их красноречивое молчание.

– Это самая чудесная мелодия, которую я когда-либо слышала, – ответила она и улыбнулась.

– Хочу отметить одно, – прошептал Адриано, приблизившись устами к ее ушку, – если бы в тот прекрасный трогательный момент, когда наши уста слились в поцелуе, откуда-то появилась бы эта несносная старуха Палома, клянусь Богом, Каролина, – его заметно душил смех, – я погрузил бы ее на собственное плечо и унес бы в какой-нибудь лес, чтобы она больше никогда не препятствовала нашим прикосновениям.

Каролина захохотала. И Адриано с удивлением отметил, что ему не приходилось слышать из ее уст такой смех – заливистый и невероятно счастливый.