Книга Конни и Карла, страница 46 – Дебора Чайл

Девушки садятся в машину вместе с Маргаритой и сбивчиво пытаются объяснить, почему никаких телевизионных интервью, да и вообще рекламы на телевидении, им не нужно. Задача оказывается не столь уж простой, потому что главную причину своей скрытности и нежелания «светиться» они объяснить не могут.

— По правде говоря, мы еще не задумывались о том, чтобы выступать на телевидении, — говорит Конни.

— А по-моему, это хорошая идея. Вам давно пора завоевать известность не только в среде гомосексуалистов, — возражает Маргарита.

— Да это понятно, понятно, — соглашается Конни. Наконец она решается раскрыть хотя бы половину карт перед своим менеджером — конечно, не все катастрофическое развитие предшествующих событий, но по крайней мере достаточно, чтобы та смогла понять ситуацию. — Дело в том, что у нас с некоторых пор начались проблемы. Мы играем с огнем с того самого дня, как впервые поднялись на эту сцену.

— Ну ладно, если у вас будет желание, мы обсудим эту тему, — говорит Маргарита, понимая, что дело может быть действительно серьезным. Затем, попрощавшись, она уходит домой — заниматься чем-то таким, о чем Конни и Карла даже знать не хотят.

Они как раз собираются выйти из машины и подняться к себе, как вдруг из темноты на капот автомобиля бросаются двое мужчин. Когда оба они поворачивают головы и смотрят на девушек сквозь лобовое стекло, Конни и Карла только чудом избегают одновременного инфаркта.

Эл и Майки?

— Вы что тут делаете? — кричит Конни.

— Да это вы объясните, какого черта тут происходит? — орет в ответ Эл. Они с Майки слезают с капота и обходят машину с двух сторон.

— Как вы нас нашли? — спрашивает Карла, с трудом подавляя страстное желание броситься в объятия Майки.

Майки явно потрясен, увидев Карлу в ее нынешнем образе.

— Карла, как же это так получилось, что ты превратилась в парня?

Обеих девушек охватывает неудержимый приступ паники.

— О боже мой, Карла! — говорит Конни. — Ты поняла? Целая куча людей нас видела.

— Нет, это были всего лишь местные новости. Быть не может, чтобы их увидел тот русский парень или Руди, — пытается успокоить ее Карла.

— Мистер Руди, наш босс?

Конни и Карла почти в обмороке.

— Босс? — с ужасом кричат они в один голос.

— Значит, вы приехали сюда, чтобы убить нас? — обреченно шепчет Карла.

— Не надо! Не убивайте нас! — умоляет Конни.

— Да какого хрена, что за чушь вы городите? — спрашивает Эл.

Конни отказывается верить в такое злополучное стечение обстоятельств.

— Карла, — самым серьезным тоном говорит Майки, — ты единственный человек, которого я никогда не убил бы.

— Значит, ты должен убить Конни? — сердито спрашивает Карла.

— Вот спасибо-то, — говорит Конни. Она поворачивается к Элу и переспрашивает: — Вы что, правда работаете на Руди?

Эл кивает.

— Ну да. Он послал нас сюда, чтобы мы вас разыскали.

Девушки смотрят друг на друга, открывают рты и одновременно начинают кричать. Кричат они долго — пока хватает дыхания — и ужасно громко.

— Да какого черта?! — вопит Эл, пытаясь перекричать их. Где же у этих идиоток регулятор громкости?

— Послушайте, передайте Руди: мы никогда никому не расскажем про то, что он убил Фрэнка. Скажите, что мы еще жить хотим, а потому будем молчать.

— Эй, подождите! Значит, Фрэнк убит? — искренне удивляясь, спрашивает Эл, для которого эта новость оказывается полной неожиданностью.

— Мог бы иногда и послушать, что тебе люди говорят, — с таинственным видом произносит Майки. — Ты бы тогда много чего узнал про нашего босса.

— Эл, мы видели, как он убил беднягу Фрэнка, — говорит Конни.

— Насмерть, — добавляет Карла, желая, чтобы до ребят действительно дошел смысл сказанного.

— Но почему? Как это случилось? — спрашивает Майки.

Карла, то и дело срываясь в слезы, начинает рассказывать всю историю:

— Это было после представления, ну там, в аэропорту, и тот здоровенный русский парень зашел в кафетерий…

Через некоторое время она заканчивает рассказ и, задрав юбку, достает из трусиков свернутый носок.

— …И вот почему мы теперь и носа из дому не высовываем без этих штук в трусах и прочего маскарада.

— Значит, теперь вам придется рассказать ему, что вы нас нашли? — обеспокоенно спрашивает Конни.

Эл качает головой и говорит:

— Я как-нибудь с этим справлюсь. Но только нам всем надо поскорее свалить из города. Если я ему в самое ближайшее время не позвоню, он обо всем догадается и тогда разыщет нас всех.

Уехать из города? А как же «Хэндлбар»?

— Завтра официальное открытие нашего шоу-ресторана, — говорит Конни. — Мы не можем уехать. Стэнли вложил в этот проект кучу денег, которые взял в долг. Он теперь зависит от нас. Да и не только он, много людей от нас зависит.

— Майки, скажи, почему ты мне изменил? — улучив момент, Карла задает вопрос, который неотступно занимал ее мысли все это время.

Майки смущенно улыбается:

— Да не изменял я тебе, Карла. Никогда в жизни. Это Эл меня подговорил подыграть ему. Уж очень он был зол на Конни.

Эл смотрит на Конни и пожимает плечами.

— Карла, ты на меня не обижайся, а главное, не соберись всерьез стать мужчиной, — умоляет Майки.

— Ничего ты, Майки, не понимаешь, — нежно объясняет ему Карла. — Мне на самом деле нравится выступать в этом шоу. — Улыбнувшись сестре, она добавляет: — Я просто счастлива, что теперь у нас своя программа, мы — Карла и Конни.

— Конни и Карла, — поправляет Конни, улыбаясь в первый раз с того момента, как они встретились с ребятами.

— Девочки, вы не понимаете, все очень серьезно, — говорит Эл.

— Да мы все поняли, Эл! — отвечает Конни.

— Ну так поехали отсюда, и чем быстрей, тем лучше, — настаивает Эл.

— Да помолчи ты! — рявкает на него Конни. — У меня от твоего голоса судороги делаются. Господи, мне ведь надо подумать.

Едва ли не впервые за всю жизнь Эла ему в голову приходит здравая мысль:

— Ну ладно, давайте завтра созвонимся. Позвоните нам в десять в «Бест-Вестерн».

Как только они возвращаются к себе в «Бест-Вестерн», Эл сразу же звонит боссу.

— Передайте мистеру Руди, что мы сейчас в Сиэтле, — говорит он секретарше. — Остановились позавтракать в кафе для дальнобойщиков. Нет, я этого не заказывал, — обращается он к воображаемой официантке, — извините, а это что, овсянка? — Он делает знаки Майки, чтобы тот ему подыграл.