Книга Метро 2035. Питер 2. Война, страница 48 – Шимун Врочек

– Очухался? Свободен, – сказал Питон. – Собирай вещи, получи расчет и проваливай. Пьяниц и идиотов я не держу. Можешь идти на свою войну. А у нас есть дела поважнее.

Циркачи переглянулись. Зашептались, загудели, но никто не подал голос в защиту товарища. Артем прямо чувствовал, как сгустился страх. Удивительно. Артем облизал губы. Что с ними со всеми? Дворкин стоял, как побитая собака. Жалкий и несчастный.

– Я… – начал он, сглотнул. На скуле наливался краснотой след от удара Питона. – Я передумал.

– Ты уверен, что хочешь остаться? – уточнил Питон.

– Д-да, – клоун выглядел жалко.

– Хорошо. Но зарплату за два выступления я с тебя удержу. Ты меня понял?

Дворкина перекосило. Но клоун пересилил себя и выдавил:

– Д-да. Да, я согласен.

Старик Акопыч подошел к Питону. Силач стоял, широко расставив ноги и сложив могучие руки на груди. Наблюдал, как циркачи расходятся.

– Зачем ты это сделал? Он ведь прав. Имперцы придут, и всем нам придется несладко, – мрачно сказал Акопыч. Силач покосился на него, хмыкнул.

– Не каркай, старик.

Питон встал, оглядел собравшихся артистов. Расправил широкие плечи.

– Кто еще собрался воевать?

Артем вдруг понял, что это не шутки. Да, Дворкин был пьян. Но говорил-то он правильные вещи! Война рядом. Остаться в стороне – не получится.

– Я, – сказал он. Шагнул вперед. – Я… я собрался. Мне кажется, что все мы должны… ведь это Веган! Они напали. Вы понимаете…

Питон на мгновение обжег его взглядом, затем стал смотреть выше и в сторону.

– А не артистов не спрашивали, – отрезал он.

Артем закрыл рот. От неожиданности перехватило дыхание. Обида жгла изнутри, словно кислота.

Да, пока не артист. И… и что?!

– Кто его сюда пустил? – Питон оглядел артистов. – Я спрашиваю?

Один из униформистов, здоровый, крупный, с неприятной улыбкой шагнул к Артему. Рука у парня была на перевязи, подвешена на грязном бинте. Крепкая шея, едва не толще головы, левая сторона лица в каких-то пятнах. Парень протянул к Артему здоровую руку – огромную, как шпала.

Артем понял, что сейчас ему будет плохо. Но отступать не собирался. Кровь бросилась в лицо, уши запылали. Артем шагнул навстречу толстому… В следующее мгновение между ними встал старик.

– Я помогу найти выход, – сказал толстый. Кожа его, розовая, блестела от пота и сала.

– Стой, где стоишь, – старик Акопыч выпрямился. Толстый посмотрел ему в глаза и остался стоять. В глазах униформиста мелькнул страх.

Старик повернул голову к Артему.

– Иди, парень, – сказал старик. – После поговорим.

Артем сглотнул. Нашел взглядом Лахезис. Может, хоть она вмешается, скажет Питону? Гадалка сидела на коврике, курила, глядя в сторону. Дым над ее головой сворачивался в синеватые клубы. Артем высморкался, стараясь не выглядеть торопливым. Вышел независимой походкой, сунув руки в карманы…

Но в груди жгло огнем.

Чтобы избавиться от поганого ощущения, Артем отправился бродить по лагерю. «Не хочу я ваших тайн. И вашей войны».

Артем подошел к клетке. И отшатнулся в первый момент. В прозрачном аквариуме из мутного поцарапанного оргстекла, лежал желтый змей. Застывший и спящий. По крайней мере, так Артему показалось сначала. В следующее мгновение треугольная голова сдвинулась. Вторая голова, что поменьше, была какой-то неправильной формы, словно кривой треугольник. Она тоже поднялась – но медленно и словно нехотя.

Артем сглотнул.

Питон уставился на него двумя парами равнодушных глаз. Зашипел. Раздвоенный язычок выскочил из одной пасти, исчез. Потом из другой. Выскочил, исчез…

Ш-ш-ш-ш.

Интересно. Артем снова вспомнил, как силач выгнал его с собрания, точно мальчишку, поморщился.

– Ты мне, приятель, гораздо симпатичнее Питона, – поделился Артем. – Хоть ты и урод, конечно.

Змей равнодушно зашипел.

– Обиделся, да? – женский голос. Артем обернулся – рядом стояла Лана, дерзкая акробатка. Видимо, она вышла вслед за ним. Тоненькая фигурка акробатки была как у тринадцатилетней девчонки – хрупкая и голенастая. Грудь маленькая, недоразвитая. Но почему-то это было красиво. Лицо Ланы не отличалось особой правильностью, но было живым и с характером. Только глаза вблизи оказались по-настоящему хороши – глубокие, словно без дна, дымчатые. «Глаза цвета привидений», говорил на Венеции один чудак. От таких глаз трудно оторвать взгляд.

«Обиделся?» Артем пошевелил ногой. Проклятое колено. Сегодня болело меньше, но все равно…

– Нет, – буркнул он.

– Не обижайся. Это же Питон. Это нормально.

– Нормально? Правда, что ли?! – почему-то Артем завелся. – Нормально?!

– Да, а что? Ты не знал? – акробатка смотрела невинно. – Он всегда так поступает с новичками. Пока ты не стал артистом, он на тебя и не взглянет. И шпынять будет при случае. В цирке ты знаешь, какое социальное неравенство? Ого-го! Касты, как когда-то в Индии. Даже круче. Так что ты еще легко отделался. Можешь поверить.

Акробатка послала ему воздушный поцелуй и упорхнула.

Артем повернулся к желтому питону.

– Ну, вот и все, – сказал он.

* * *

Артем услышал, как за брезентовой стеной чей-то голос читал нараспев:

Артем подождал, но продолжения не последовало. Голос молчал. Кто это был? Слова были самые обычные, но – почему-то задевали за живое. Словно струна, тронутая, продолжает некоторое время вибрировать.

И звук, затихающий и точный, все еще остается в воздухе.

Артем вздохнул. Это было красиво.

– Спишь? – раздался окрик Акопыча. – Спит он тут на ходу, раззява. А репетировать кто будет?

– Иду.

«Кто это был?» – думал Артем, делая разминку. Колено ныло после вчерашнего, но тянулось. Когда разогреется совсем, боль уйдет – Артем знал это по опыту.

Голос был знакомый вроде бы. Но чей именно – Артем так и не понял.

* * *

– У парня талант, – сказал Акопыч. – Я тебе говорю. Хватит его шпынять.

Питон покачал головой. Медленно и бесстрастно. Взял в руки металлический прут, в задумчивости согнул, затем разогнул. Повертел и бросил в угол. Дзинь!