Онлайн книга «Метро 2035. Питер 2. Война»
|
Цветные сполохи. Сладость. Наслаждение. – Питон нас убьет. Сначала меня, потом тебя… – пробормотала она. – Пусть, пусть. Сладость. Горечь. Вспышки в глазах. Пощечина. Звонкая, как выстрел. Артем отшатнулся, щека горела огнем. Дикая его натура вспыхнула пламенем, кровь вскипела. Он сжал кулаки. Вскочил на ноги, отступил на шаг. – За что? – сказал он. Лахезис засмеялась. От ее смеха по коже пошли мурашки. – Глупый-глупый мальчик. Но такой красивый. Такой милый. Мальчик?! Артем усилием воли заставил себя сдержаться. И тут он понял, что она чудовищно, безобразно пьяна. – Ты думаешь, я пьяна, мальчик? – она прочитала это в его глазах. – О, да. Я пьяна. Но еще я искренна. Знаешь, мальчик, как мне здесь душно?! О, ты не знаешь! Ты ничего не знаешь. Питон… Это он меня душит. Он такой, прекрасный, сильный, заботливый, все сделает, все проблемы решит. Он такой – мечта. Душная слепая мечта каждой женщины. Знаешь, сколько раз я решала бежать от него? Сотни раз. Но ничего не получилось. Наверное, мне просто не хватает смелости. Она смотрела на него темными глазами, полными страха и тоски. – Потому что он найдет меня и убьет. Я знаю. В нем это есть. Он тоже в своем роде Пожиратель, наш Питон. Вроде того, что схватил меня на Парнасе. Только объятия его ласковей и – крепче. И он никогда не отпускает свою добычу. Можешь поверить. Ты в этом еще убедишься, мой мальчик. Убедишься. А теперь иди. И забудь меня. Слышишь? Артем вышел из палатки гадалки, остановился. Теперь он хотел пойти и умереть. Как угодно, лишь бы сдохнуть. Лишь бы она пожалела, что так обошлась с ним. Лишь бы… Он все еще ощущал, как горят губы от поцелуя. И ее запах… он был вокруг него, впитался в одежду, в волосы, в кожу. Артем покраснел. Что, если сейчас каждый поймет, что он целовался с гадалкой? А что, если это поймет Питон? «Он тоже в своем роде пожиратель», вспомнились слова Лахезис. Плевать я хотел, подумал Артем упрямо. Плевать я на него хотел. На все его угрозы. Поцелуй жег губы, словно напалм. Прожигал насквозь. Как пьяный, натыкаясь на вещи и людей, он добрел до стены и уткнулся в нее лбом, чтобы остудить жар. «Он убьет нас. Сначала тебя, потом меня». Слова Лахезис. Нужно бежать отсюда. Но согласится ли гадалка? И как это вообще провернуть? И эта пощечина… Артем сжал зубы до скрипа. – Черт! Черт! Черт! – он ударил кулаком в стену. Бетон глухо отозвался. Он поднял голову и вздрогнул, увидев, что маленькая акробатка наблюдает за ним. Значит, она все видела? И все слышала?! Уши словно раскаленные. Того и гляди, зашипят. – Значит, ты здесь из-за нее? – Не твое дело, – буркнул он. Отвернулся. Лана помедлила. – Ты ее любишь? – спросила наконец. Артем не ответил. – Значит, любишь, – миниатюрная акробатка насмешливо вздохнула. – Мужчины, когда любят, всегда об этом молчат. * * * – Я сегодня буду выступать, – сказала Изюбрь. – Ты… придешь посмотреть? Артем почесал затылок. Отставил в сторону метлу, с которой уже свыкся, как с родной, и – оглушительно чихнул. Раз, другой. – Извини, – сказал он. И тут же чихнул еще раз. На глазах выступили слезы. Проклятая пыль! – Будь здоров. – Ага, спасибо. Я постараюсь, – он помедлил. – Но я, наверное, буду помогать рабочим. – А-а. Изюбрь замолчала, словно забыла, что еще хотела сказать. Артем почувствовал себя виноватым. Он отставил метлу и шагнул к девушке. – Извини. Я… ну, я действительно постараюсь, хорошо? Они вдруг замерли – когда поняли, что оказались слишком близко друг к другу. – Ты… не бери в голову… – сказала Изюбрь и умолкла. Неловкое молчание. Напряжение. И тут в их компании появилась третья. Лана, воздушная гимнастка. Наглая и независимая. Вся в блестках. Бесцеремонно вошла в палатку и сложила руки на груди. С ехидной усмешкой оглядела обоих. Артем почувствовал легкий привкус досады. Отступил от Изюбря. – Слышала, ты опять с Питоном спорил? – акробатка была в голубом обтягивающем трико, тонкая ткань облегала ее тонкую фигурку. Очень плотно. Слишком плотно. Артем увидел ее соски и отвел глаза. Красиво. Завораживающе. Стыдно, черт. Взгляд все норовил вернуться… Артем дернул головой. Потом кивнул. – Да, поспорил. – Смелый ты. Прозвучало скорее как «ну, ты и идиот». Артем моргнул от неожиданности. Открыл рот, но сказать было нечего. Идиот, конечно. Кто сомневался. – Он меня выгонит? – спросил Артем. Акробатка пожала худенькими плечами. Игриво улыбнулась Артему и подмигнула. Изюбрь вдруг вспыхнула, как ядерный взрыв. Миг – и она убежала. Акробатка посмотрела ей вслед и снова повернулась к парню. – Не обижай ее. Артем в первый момент не понял, что она имеет в виду. – Что? Какое мне до нее дело?! – Не знаю, может, никакого. А руку под подол ей запустил, я сама видела. Что?! Артем задохнулся от возмущения. Акробатка Лана показала ему язык. Язык был нежно-розовый, как у ребенка. Выскочила из палатки вслед за Изюбрем. – Врешь! – крикнул он вслед в бешенстве. Но было уже поздно, акробатки и след простыл. Только колыхнулся клапан палатки. «Запустил руку? Под подол?» Артем все никак не мог прийти в себя. Что это было? Такое обвинение? Гнусная клевета. Или… Артем помотал головой. Да нет, ерунда. Может, это ревность? Ха-ха. Два раза. Очень смешно. * * * После дневной репетиции – обед. Артем никак не мог наесться. Он выхлебал варево, закусил галетой. Захрустел, наслаждаясь, запил сладковатым теплым чаем. Эти дни он уставал так, что, казалось, кусок не полезет в горло… Но это иллюзия. Стоило впихнуть в себя первую ложку, голод просыпался. Артем ел, ел и ел, сколько давали. До крошки. И все равно выходил из-за стола полуголодным. Растущий организм, сказал старик Акопыч. К чему его готовят, Артем до сих пор не понимал. Кто он будет? Жонглер? Но зачем тогда занятия на пианино? Музыкант? Но зачем тогда гимнастика, растяжки, стойки на руках и прочая акробатика? Зачем уроки актерского мастерства, когда ему нужно было лаять, рычать, мяукать, изображать закипающий чайник, сонную рыбу или как Голодный Солдат уныло бродит по опустевшему дому, гоняясь за диггером? |