
Онлайн книга «Метро 2035. Питер 2. Война»
Питон медленно вышел на свет, моргнул. Оглядел притихших артистов. – Почему здесь никого нет? Опять играете в карты за сценой? Всех уволю, – силач говорил негромко, но с чувством. Все молчали. Гудинян продолжал жонглировать монетой. Перекидывал с костяшки на костяшку, перебрасывал над головой, ловил и позволял ей исчезнуть. – Где Дворкин? – спросил силач, не глядя на него. – Кто его видел? – Еще бы его кто-то видел, – Гудинян остановил бег рук, монета замерла. – Это ж такой фокус, хрен повторишь. Или идиотизм. Питон остановился. Пауза. Затем медленно, всем телом, повернулся к Гудиняну. – Что ты этим хочешь сказать? Фокусник вздрогнул. Даже развязный и раскованный Гудинян терялся, когда Питон смотрел вот так – неподвижным, мертвенным взглядом большой змеи. Пугающие светлые глаза. Монета выпала, звяк – и покатилась по полу. Фокусник пожал плечами. – Ээ… Ты разве не в курсе? – Короче. – Он не сможет выступать. Травма. Нога, видимо, все. Сломал к чертовой матери. Колено в сторону, смещение. Хорошо, если не будет заражения крови. Тогда, может, жив останется. Питон помолчал. Можно было только догадываться, какая мысленная работа происходит за этой толстой черепной костью. – Ясно, – сказал Питон. Повернулся к Акопычу: – Найди мне Дворкина. Приведи хоть на костылях. Старик кивнул. * * * – Полный успех! – закричал шпрехшталмейстер. – Наконец-то. Полный!.. Вы что, как не свои? Ладно, мне пора. Готовьтесь! Он ушел на сцену, через мгновение раздался его звучный поставленный голос. – Почтеннейшая публика! Позвольте мне… да-да… это великая честь представить… Все молчали. Атмосфера сгущалась, циркачи отводили глаза. Питон молчал. Акопыч быстро вошел, слегка прихрамывая. Мрачный, как туча. Питон повел головой. – Рассказывай. – Я был в нашем лагере, – сказал Акопыч. – Дворкин сбежал. – Что? Но как… нога… – Это еще не все. Помнишь, ты обещал лишить его платы за три представления? Кажется, Дворкин решил, что ты был немножечко не прав. – Что это значит?! – Дворкин украл выручку за сегодняшнее представление. Всю, до патрона. Питон медленно шагнул к старику. Остановился, сжал кулаки. Медленно разжал. – Убью сукина сына, – сказал он ровно, без выражения. Акопыч кивнул. – Убьешь, конечно. Осталось его найти. У нас еще представление идет, если помнишь. Мы все потеряли, но можем потерять еще больше. Если зрители останутся недовольны, они потребуют плату назад. Короче, что будем делать? В глазах Питона загорелся жутковатый огонек. Словно спящая змея проснулась – голодная и готовая к охоте. Акопыч, несмотря на привычку, все равно почувствовал холодок в затылке. Иногда Питон действительно мог напугать – одним выражением глаз. – То есть, коверного у нас нет? – медленно произнес силач. – Ты это хочешь сказать? Акопыч хмыкнул. – Ага. А что, я как-то не так выразился? – Старик, нам нужен дивертисмент. Вот так! – Питон ребром ладони показал по горлу. – Нужен, так нужен. Ищи. – Не до шуток сейчас. Твой… хмм, воспитанник, как он? Старик крякнул, прищурился. С новым чувством посмотрел на Питона. – Ты серьезно? – Нет, я обычно так по-дурацки шучу! Он готов? – Номер у нас сделан начерно. Я собирался тебе его показать через пару дней. Хотя над ним нужно еще поработать. Месяц-два. А лучше все три. – Старик! Акопыч помолчал, седые брови, похожие на крошечные взрывы, нависали над яркими, блестящими по-молодому, глазами. – Ладно, можно попробовать. Только ты сам скажи ему. – Опять твоя дурацкая теория мотивации? Старик усмехнулся. Седые брови, впалые щеки, лицо сморщенное, как старая картофелина. – Опять она, да, – он помолчал. – Игорь? – Да? – Никакой мотивации на самом деле не существует. Силач помедлил. – Это и есть твоя теория? – Да, это моя теория. – Хорошо, я запомню. * * * Питон оглядел его с ног до головы. Артем прищурился, внутренне напрягся. Ему даже показалось, что сейчас изо рта силача вырвется трепещущий раздвоенный язык. Питон закончил осмотр. Потом кивнул: – Ладно, иди гримируйся. – Чего? Артем в первую секунду не понял, что это означает. В следующую секунду у него пересохло в глотке, ладони вспотели. Он будет выступать?! Мир покачнулся, поплыл в звоне. Колени ослабели. Голоса нет. Все валится из рук. Как тут выступать?! Боязнь сцены. Артему показалось, что стены отдалились и пытаются кружиться. – Но… как же… Его первый выход. Не может быть. Не мо… – С Дворкиным? Питон равнодушно повернул голову. – Дворкина не будет, выйдешь соло. – Соло? – Артем не мог поверить ушам. В устах Питона это звучало так обыденно, что казалось изощренной издевкой. – Но я… Это же отдельный номер! – Ты справишься. Или не справишься. Мне, в общем-то, по барабану. У тебя десять минут. Готовься. Оглушенный, Артем вернулся в палатку, служившую циркачам гримерной. Тут было битком народу, шум, толкотня, разговоры. Артем с трудом протолкался в угол, на место Дворкина, сел перед крошечным зеркалом. Из мутного отражения на Артема взирал «юноша бледный со взором горящим». Вернее, белый как полотно, испуганный мальчишка. «Клоуном? Соло? Да Питон с ума сошел!» Он протер лицо клочком ваты, начал быстро накладывать основу для грима. Руки дрожали. Артема подташнивало. Он с усилием проглотил комок, подкативший к горлу. Голова немного кружилась. Готовый, полностью загримированный и одетый, он встал у выхода из палатки. Проверил реквизит. Вспомнил и вернулся за мячиками. Привычное ощущение в ладонях немного успокоило его, но сердце продолжало стучать. Бу-бу-бу-бух. Бу-бу-бу-бух. Нестерпимо захотелось в туалет. Артем вздохнул, выпрямился. Это просто нервы. Это ничего, это нормально. Сейчас номер закончится, и будет его выход. Он попытался мысленно представить, что в номере следует зачем, и понял, что не может вспомнить ничего. Пустота. – Ну что, Мимино? – раздался голос. – Готов? |