Книга Помолвка с чужой судьбой, страница 14 – Екатерина Островская

– Когда это было?

– Позапрошлой ночью. Третьего августа.

– Вам знаком этот мужчина?

– Более чем. Это Боря Суркис. Погоняло Сурок. Вор и мошенник. Начинал с того, что по нескольку раз продавал квартиры в строящихся домах. Фигурант нескольких уголовных дел, которые закрывались по статьям 24 и 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Закрывались за небольшие, по мнению Суркиса, взятки.

– Как называется улица? – совсем тихо спросил Светляков.

– Улица Руставели, последний дом, последняя парадная, последний этаж. Квартира двухкомнатная. Суркис снимает ее для своей любовницы Людмилы Малинкиной, которая просит называть ее Миланой.

– Все, спасибо. Больше не надо ничего говорить.

Вероника сидела потрясенная. Похоже было, что и Светляков расстроился. Виктор Викторович посмотрел на него.

– Леша, ты что, квалификацию потерял?

Светляков пожал плечами и обернулся к Веронике:

– Если честно, со мной такое впервые. Очевидно, нужен более длительный сеанс, и необходимо тщательно подобрать вопросы. Мы беседуем на тему, которая для вашего мужа явно неприятна. И его сознание сопротивляется. Возможно, всплывают какие-то его мысли, планы, мечты, не реализованные, потому что они преступны. Сознание сопротивляется этим мыслям, но они сладостны, они гложут его, и то, что он тщательно скрывал, вырывается теперь наружу. В следующий раз поговорим о чем-то другом. О том, что для вашей семьи памятно и дорого. О дне свадьбы, например, или о дне вашего знакомства. Это возможно?

– Вероятно, но лучше о чем-нибудь забытом им, но связанным с ним неотрывно – с тем, что сделало его Николаем Ракитиным, – подсказал Виктор Викторович. – Например, поговорим о дне его рождения.

Светляков покачал головой.

– Это очень опасная тема…

В дверь постучали, и в палату заглянул заведующий отделением. Он поманил пальцем главного врача, и когда Виктор Викторович поднялся, сказал:

– На пару минут.

Главврач вышел, а Алексей Иванович продолжил:

– Тема опасная. Может быть, даже вообще запретная, потому что между днем смерти в прошлой жизни и появлением на свет в этой – весьма тонкая грань, прозрачная пелена, неосязаемая нашими органами чувств; занавес, сквозь который можно легко проскользнуть и внезапно исчезнуть из нашего настоящего на веки вечные. У каждого в жизни есть черные дни. Но некоторые люди именно в таких днях черпают для себя силу. Вот я, например, в свое время стал жертвой мошенников. Жить не хотелось. Но моя смерть принесла бы невероятные страдания моим близким. И тем не менее. Я уже решился, но потом встретил паренька, который жил в нашем дворе. Я не был с ним знаком, не знал имени – только в лицо, даже не здоровался, ведь он не из моего дома, к тому же младше. Я сказал «встретил»? Это не так – парнишка сам позвонил в мою дверь. Вошел, сказал, что близкие соседи роднее, чем дальние родственники, он знает о моих проблемах, а потому решил помочь. И тут же предложил мне ту сумму, которая как раз была мне необходима. Я отказывался, но он сказал, что это в долг. А отдать я могу, когда заработаю. Я вернул ему всю сумму менее чем через год, потому что уже практиковал как психотерапевт. И только потом узнал, что молоденький сосед ради меня заложил квартиру. Вот такие порой встречаются люди…

– Знаете, где сейчас тот молодой человек?

– Понятия не имею. Вероятно, где-то далеко.

– Но как это возможно, чтобы вас обманули мошенники? Ведь вы видите человека насквозь.

– К сожалению, я тогда не пытался использовать свои способности в обыденной жизни, да и сейчас четко разделяю обычное общение и необходимое взаимодействие с пациентом. К тому же покупкой квартиры занимался не я, а моя жена.

Вернулся Виктор Викторович.

– Что-то очень важное? – спросила его Вероника.

– Ерунда, – отмахнулся главный врач. – Как всегда, не хватает санитарок, и вот заведующий отделением узнал, что в отдел кадров пришла женщина, которая хочет устроиться как раз на эту работу. Распорядился, чтобы я направил ее именно сюда. Глупость, одним словом. Это в его силах – просто попросить отдел кадров. Никто ему не откажет. Кроме того, хочу предупредить, что в конце коридора видел спешащего к нам господина полицейского.

Дверь приоткрылась, и в палату заглянул следователь Евдокимов.

– Вы позволите?

Он вошел и удивился:

– О, сколько здесь посетителей, а ведь я просил никого сюда не пускать!

Последнее было обращено к полицейскому, сидящему в коридоре у дверей.

– Дак это… чего-то не понял я… – начал оправдываться тот. – Врачи же это. Им ведь лечить надо больного.

– Это уже не больной, а подследственный. Вчера вечером было возбуждено дело. Кроме того, тут еще девушка, которая к больнице не имеет никакого отношения.

– Так это сиделка. Сиделке ведь можно.

Полицейский тоже заглянул в палату и неумело изобразил удивление.

– Вроде нету посторонних.

– Значит, так, – обратился к нему следователь Евдокимов. – Слушай меня, оборотень в погонах. Свяжись со своим начальством и скажи, чтобы тебя немедленно заменили.

Следователь Евдокимов прикрыл дверь и посмотрел на Веронику.

– Мне очень надо с вами поговорить, ищу вас, звоню, а вы отключили свой телефон.

– Разрядился, – соврала Ракитина. – Я не скрываюсь от вас. Даже наоборот.

Следователь посмотрел на главного врача.

– Виктор Викторович, вам я не могу запретить, но тут еще один человек.

– Это психотерапевт, которого я пригласил в качестве эксперта.

– Мне хорошо известно, кто это. Давайте-ка, займитесь традиционной медициной. Если у вас нет своих специалистов, пригласите кого-нибудь из специализированных клиник. А вообще экспертов будем приводить мы – тех, которым безоговорочно доверяем.

– Так мне уйти? – спросил Светляков.

– И как можно скорее, чтобы к вам не было дополнительных вопросов.

Алексей Иванович подошел к постели мужа Вероники и, наклонившись над ним, произнес:

– Николай Николаевич, я ухожу, но обязательно вернусь. Вы уж тут не скучайте без меня.

Ракитин молчал.

Светляков попрощался с Вероникой, кивнул главврачу и вышел.

– Виктор Викторович, – обратился следователь к главному врачу, – у вас найдется помещение, где я смогу без посторонних пообщаться с госпожой Ракитиной?

– В моем кабинете, пожалуйста.

Следователь показал на дверь, предлагая всем выйти. Вероника поцеловала мужа и направилась к выходу.

– Сумочку не забудьте, – напомнил ей следователь, – и телефон обязательно, хоть он и разряжен.