Книга Помолвка с чужой судьбой, страница 42 – Екатерина Островская

– А я сказал.

– А он?

– Ответил: где я других возьму? Приходится работать с теми, кто есть.

– Печально.

– Более чем, – согласился Ракитин. – Но я предложил государству взять мой концерн, то есть войти в него с государственными деньгами. Я объявляю эмиссию и продаю государству пятьдесят процентов акций. Президент сказал, что разворуют тогда и государственные деньги, и ваши. Даже напомнил мне слова Ленина из работы «Как нам реорганизовать Рабкрин».

– Я с творчеством Ильича мало знакома.

– Президент сказал, что прежде чем начинать большое дело, надо наладить строгий контроль и учет. Надо изменить законодательство в плане ужесточения наказания за все виды коррупционных преступлений, за хищения и взятки. Вы понимаете, как это важно сейчас?

– Понимаю, – кивнула Вера.

К чему он вообще затеял этот разговор? Намекает, что покушение на него связано с этим проектом? Но он неглупый человек и догадывается, что у Веры рано или поздно будут и на него кое-какие материалы. Может, он думает, что она уже что-то нарыла, и хочет привлечь на свою сторону? Но она не следователь, она частный детектив и нанята на работу именно его женой, а гонорар намечается весьма существенный.

– Вот такие дела, – сказал Ракитин и, показав на свою переполненнную корзину, махнул рукой: – Подставляйте свою.

Вера подошла ближе и спросила:

– Вы хоть что-то помните из того, что было за последние дни?

– Когда в больнице лежал? – переспросил он. – Помню, конечно. То есть я почти всегда осознавал, где нахожусь, но только это было вроде как не мое пространство… Я понимал обращенные ко мне фразы, к чужим разговорам не прислушивался. И вообще было полное равнодушие к тому, что происходит вокруг.

– А до того как попали в больницу, помните?

Николай Николаевич задумался и ответил неуверенно:

– Очень смутно. Помню, что остановился, и какая-то девушка запрыгнула в мой автомобиль. И при этом она была полностью раздета… Фрагмент воспоминания какой-то, словно небольшой кусок виденного когда-то очень давно фильма… Ночь… Дверь машины открывается, она прыгает на сиденье, а потом провал…

– И не помните больше никаких подробностей.

– Помнил бы, уже рассказал.

– Та девушка, которая села в ваш автомобиль, – блондинка?

– Не помню… Кажется… Точно, блондинка! И татуировка на плече: кинжал, обвитый плетистой розой…

– Точно помните? – продолжала спрашивать Бережная.

– Не уверен, конечно, но вроде бы…

– Это очень важная примета… Эта женская татуировка обозначает убийство по любви или по страсти. Делается обычно на зоне… Но если ходки не было, а женщина живет по понятиям, то могла сделать себе и на свободе – после убийства возлюбленного, разумеется.

– Сейчас мне кажется, что я тогда отвернулся, чтобы не смотреть на нее – ведь она голая была, а она или шприцем, или еще как-то вколола мне что-то в шею… Я сразу отключился.

– Но ведь врачи не нашли следов никаких препаратов, – напомнила Бережная.

– Не знаю.

Вера обернулась и посмотрела на жену Ракитина. Та отошла в сторону, чтобы не мешать их разговору.

– Я от жены ничего не скрываю, и про ту блондинку на трассе ей тоже известно, – пояснил Николай Николаевич. – Веня Рубцов сказал, что у него есть предположение, кто это. Он даже имя назвал, но оно мне ни о чем не говорит. Он постарается ее отыскать.

– Если она и в самом деле связана с тем, что произошло с Гасиловым и с вами, то вряд ли ее оставили в живых.

– А кому вообще нужно убирать нас, то есть всех членов совета директоров? – произнес он. – Не думаете ли вы, что это связано с моим проектом?

– Я ничего не думаю, – ответила Вера, – у меня пока не много информации для размышления. А про ваш проект я узнала только что от вас. Вполне вероятно, что кто-то хочет помешать вам таким образом.

– Не помешать, а забрать его себе, – не только мою фирму, но и то финансирование, которое будет. Понятно, что мой концерн и без того лакомый кусочек, но я не представляю, как его можно захватить.

Вера не ответила.

А Ракитин все же подошел к тому боровику, наклонился и срезал его. Потом осмотрел вереск вокруг себя, махнул рукой, подзывая Веру:

– Они здесь повсюду!

Бережная подошла, и Ракитин стал наполнять ее корзину.

– Удивительно, сколько их здесь. Сколько! – повторял он. – Прямо ведьмины круги!

– Простите, не поняла.

– Редко случается, но бывает, когда на небольшой территории так много грибов и они растут так близко, что даже срастаются шляпками.

– Я вижу – вы опытный грибник.

– Я – нет, но один мой друг – заядлый. Он иногда меня вытаскивал в лес.

– Друг? – переспросила Бережная. – А я слышала, что у вас друзей нет. Лучший и единственный – это Вероника Сергеевна.

Николай Николаевич кивнул.

– Вы правы. А тот человек, о котором я вспомнил, просто хороший приятель из моего прошлого.

– Уж не Виктор ли Викторович случайно?

– Кто? – не понял Ракитин.

– Главный врач больницы, в которой вы находились, и которого вы должны знать, потому что строили клинику и контактировали с ним.

– Понял, – отозвался Ракитин. – Только это не он, это другой человек, которого я не видел уже много лет. Все из-за проклятой работы.

Они направились к дому. Рядом шла жена Ракитина, а следом и по бокам – охрана.

– Красивый у вас дом, – заметила Бережная. – Но все же содержать его стоит немалых усилий. Я имею в виду уборку, приготовление еды. Большой здесь персонал?

– Сейчас никого, – ответила Вероника, – еду готовлю я сама. И для Коли, и для ребят. А в дальнейшем, конечно, надо кого-то пригласить… Да… – вспомнила она, – я в больнице познакомилась с одной девушкой, которая там санитаркой работает… Вообще она врач, но так жизнь сложилась, что теперь ей приходится мыть полы и унитазы. Очень скромная и милая. Коля, если ты не против…

– Конечно, не против. Она будет следить за домом, готовить нам еду, когда мы будем здесь бывать. Начнет мариновать грибы, а то вот их сколько, – он показал на корзины, – и что делать с таким количеством, я, например, не знаю. Их из леса таскать – не перетаскать!

– А вы пригласите главного врача больницы Виктора Викторовича – он грибник страстный, к тому же он каждый год на недельку-другую уезжает за грибами. А здесь такое место, каких он наверняка и не видел никогда. И красиво, и тишина, и воздух, и добычи видимо-невидимо, и условия… Я имею в виду не только комфортабельное проживание, но и озеро, и рыбную ловлю.