Книга Уроки плейбоя, страница 13 – Мелани Милберн

— О, да ты просто мятежница. Загонять всех этих уток в ровную шеренгу. День за днем, год за годом.

Лотти поерзала на стуле:

— Мне нравится порядок. Это преступление?

Уголок его рта снова дернулся.

— Ты не можешь контролировать все в своей жизни. Тебе нужно оставить немного места для спонтанности. Нет ничего веселого в том, чтобы каждый день просыпаться ради одной и той же рутины.

Она лукаво посмотрела на него:

— Почти уверена, что в твоем календаре не найдется и двух одинаковых дней. Это несложно, если каждое утро просыпаешься рядом с новой женщиной.

— Ты не права.

Лотти пыталась проигнорировать его порочный взгляд.

— Правда?

— Я никогда не провожу целую ночь с одной женщиной.

Лотти не могла решить, то ли выказать удивление, то ли отвращение.

— Почему?

— А зачем? Как только секс заканчивается, пора прощаться. Люблю спать один.

— Значит, никаких объятии после секса или разговоров?

Лукка рассмеялся:

— Нет. Боюсь, это не в моем вкусе.

— Интересный выбор слов.

Лукка все еще улыбался, но уже не так весело.

— Каких?

— «Боюсь».

В его глазах появилась напряженность.

— Чего бы мне бояться?

— Интимности.

— Нет. Я люблю секс.

— Я говорю не о сексе. Я говорю о том, чтобы позволить кому-то стать тебе близким.

— Нет способа сделать человека ближе себе, чем заняться с ним сексом. Или ты так давно этим занималась, что забыла? Не хочешь освежить знания? Я был бы рад услужить. Я выезжаю на дом… точнее — во дворцы.

Лотти метнула в него уничтожающий взгляд.

— Ты правда думаешь, что я паду так низко, чтобы уйти в разгул с тобой?

— Тише, милая, я ничего не говорю о страсти. — Он подмигнул. — Просто одна ночь секса, от которого разваливается кровать.

Она изогнула бровь:

— Целая ночь?

— Половина.

— Суровые условия.

Лукка снова засиял:

— Ты не найдешь никого более сурового, чем я.

Лотти подавила дрожь в надежде, что он не заметил этого.

— Это был сарказм.

— Конечно.

Лукка потянулся через стол и прежде, чем она успела убрать руку, поймал ее и перевернул ладонью вверх. Он провел по ладони кончиком пальца, не отводя от Лотти сексуального взгляда.

— Ты думаешь, что, старательно скрывая свою красоту и сексуальность, убедишь меня не хотеть тебя?

Лотти сглотнула. От его прикосновения ее кожа горела огнем. Собственное тело предавало ее, наполняясь пульсацией и желанием. Девушка резким движением вырвала руку.

— Мне не хотелось бы разочаровывать тебя, Чатсфилд, но я не собираюсь становиться очередной твоей жертвой.

В его ленивой улыбке сквозила невероятная самоуверенность.

— Ты так хочешь меня, что я отсюда это чувствую.

Она попыталась пренебрежительно рассмеяться.

— Ты путаешь отвращение со страстью. Ты отталкиваешь меня. Ты совсем не похож на мужчину, с которым я могла бы переспать.

— Опиши его.

Лотти опешила:

— Кого?

— Твоего воображаемого любовника. Мужчину, ради которого ты сбросишь эти старушечьи трусики.

Старушечьи трусики? Он правда так думает? Может, в одежде она и выбирает консервативный стиль, но нижнее белье — совсем другая история. Что она носит под одеждой — ее личное удовольствие, и в нем нет ничего и близкого к старушечьему. Лотти прикусила губу и с подозрением посмотрела на него:

— С чего я должна делать это?

Лукка беззаботно пожал плечами:

— Я мог бы помочь тебе найти подходящего кандидата.

— Пожалуйста, не беспокойся. Я отлично справлюсь с тем, чтобы самой найти любовника, спасибо.

— Кажется, до сих пор ты не особо старалась. — Лукка поднял бокал с вином и покрутил его в руках. — Твоя сестра сказала, что с тех пор ты не имела…

Лотти так резко встала из-за стола, что раздался звон столовых приборов.

— Моя сестра не имеет права говорить тебе хоть что-нибудь обо мне. Знаю, ты думаешь, что я застегнутая на все пуговицы ханжа, которая втайне отчаянно хочет страсти, но ты не прав. Я счастлива той жизнью, что у меня есть. — Она бросила салфетку на стол. — Наслаждайся ужином. Надеюсь, ты всю ночь промучаешься несварением.

— Ты не покажешь мне казематы?

— Попроси одного из лакеев.

— Боишься остаться со мной наедине, маленькая принцесса?

Лотти обернулась, чтобы посмотреть на него:

— Я не напугана. Ты мне отвратителен.

Лукка рассмеялся и поднял бокал:

— За то, чтобы продолжать бесить всех! — Он опрокинул содержимое в рот и улыбнулся пустому бокалу. — Мое любимое времяпрепровождение… кроме секса, конечно.

Лотти не могла поверить, что его вообще не волнует мнение других людей. В нем должна была быть хотя бы маленькая часть, нуждавшаяся в одобрении. Как он мог жить так бессмысленно и бесполезно? Неужели его жизнь действительно состоит только из секса и грехов? Он же наверняка хочет большего. Секс — хорошее развлечение и все такое, но он не удовлетворяет более глубоких желаний, желания быть любимым и принятым, чтобы тебя ценили и заботились о тебе. Лукка в равной мере вызывал неприязнь и удивление, в нем сосредотачивалось все, что только могло оттолкнуть ее. Отсутствие морали. Порабощенность чувствами. Бесконтрольность. Опасность. Но в то же время он заставлял ее смеяться, чувствовать себя женщиной, желанной женщиной.

Просто чувствовать.

Лотти расправила плечи:

— Я покажу тебе казематы, только чтобы доказать, насколько это неподходящее место для проведения праздника.

Его темные глаза засияли.

— Ты будешь держать меня за руку, если я испугаюсь темноты?

Лотти гадала, было ли что-то в этом мире, что смогло бы напугать его. У него было настолько беззаботное отношение к жизни, что в глубине души она ему даже завидовала.

— Не беспокойся, там есть электричество, мы провели его туда десять лет назад.

Снова эта его сексуальная улыбка.

— По крайней мере, пообещай мне это на случай, если что-то случится. — Он лениво провел пальцем по ее щеке.

Лотти скинула его руку, но когда они спустились в казематы на служебном лифте, доступ к которому был только у слуг дворца, ее кожу все еще покалывало. Дверь была закрыта, но она знала, где находятся ключи. Вытащив их из тайника, она обратилась к Лукке: