Книга Тени войны, страница 26 – Алекс Орлов

— Анупа, меня зовут Анупа. — Голос ее звучал приветливо и звонко.

— Прекрасно. — Морис оперся на землю и сел. — А меня зовут Морис.

Понятно?

— Понятно, Мо-рис, — ответила она с готовностью, не сводя с него глаз.

— Откуда же ты взялась? А? Анупа? — спросил Морис и устало улыбнулся.

— Я убегала от черных демонов и увидела тебя, Морис. Демоны убили глупых лягушек Хоро и Тернику.

— Какие демоны, о чем ты?

— Обыкновенные демоны. Черные и очень страшные… Мо-рис, ты войдешь в хижину моей матери?

— Какую еще хижину? — Морис все еще туго соображал после постоянных травм головы.

— Я хочу, чтобы ты был моим мужчиной, чтобы ты вошел в хижину моей матери! Ты рад этому? — быстро, скороговоркой выпалила она.

Обалдевший Морис, ничего не понимая, пялился на девушку, а потом вдруг зашелся в приступе хохота. Он то падал, то вставал на ноги, но ненадолго.

Смех валил его, ослабленного, на землю снова и снова. Наконец это перестало нравиться Анупе. Она поднялась с камней, схватила хохочущего Мориса за шиворот, а другой рукой коротко ударила его под дых. Морис охнул и присел.

После некоторой паузы он сказал:

— Видишь ли, крошка, я вроде как на службе. Несколько раз глубоко вздохнув, он восстановил дыхание. Девушка неподвижно сидела, не спуская с него глаз.

— Теперь я знаю, что среди мужчин — ты самый сильный, — продолжала она, как ни в чем не бывало, — а среди женщин — я! Ты понимаешь, о чем я говорю, Мо-рис?

— Догадываюсь, крошка, — ответил он, держась за живот. — Скажи, Анупа, а откуда ты знаешь мой язык?

— Скорее, это ты знаешь наш. Этот язык знают муюмы, бактисы, жители пустыни Ронги и в большой стране Мго. Все, кто поклоняется Железному Отцу, говорят с ним на его языке, ну и между собой, конечно. Этот язык муюмы называют нгоро — «божественная речь». Очень давно, много лет назад, когда мой народ существовал в обличье рыб и питался водорослями в океане, пришел Железный Отец, дал нам новую жизнь, богатые дичью леса, глубокие озера и наш новый язык муюмов. То же он сделал и с другими народами, но люди ссорились между собой, убивали друг друга и пожирали. Муюмы ели бактисов, а жителей Мго поедали ронгийские людоеды. Ведь каждый в иноплеменнике видел только зверя, еду. Тогда Железный Отец спустился с Саардских гор и подарил нам нгоро. Войны сразу прекратились, мы поделили земли и стали уважать границы друг друга. Так говорят легенды. Беспокоясь о нас. Творец создавал новых диковинных больших зверей, и мы получили много мяса.

Одного такого зверя ты сегодня убил… Ты храбрый, Мо-рис, ты сильный!

— Какого еще зверя? — не понял Морис.

— Как же, а вон там, в кустах, забыл?

— В каких кустах?

Только тут Морис обратил внимание, что с той стороны, куда указывала Анупа, был слышен частый писк, шорохи, хлопанье крыльев — одним словом, возня.

Когда Морис приблизился к кустам, он стал очевидцем того, как по громадной туше зверя прыгали птицы величиной с индюка, с массивными клювами, и сосредоточенно долбили тушу то тут, то там. А в залитой кровью траве кишела всякая лесная мелочь.

Морис сплюнул под ноги и вернулся к Анупе.

— Откуда… это здесь?

— Как, ты совсем ничего не помнишь? — И девушка рассказала все до мельчайших подробностей, особенно приукрашивая подвиги Мориса.

Жутко надоели мухи. Они лезли в лицо, уши, глаза. Морис так устал, что уже не отмахивался от них. Вслед за Анупой он шел целых полдня, причем только с одним привалом. Девушка несла мешочек с вяленым мясом рыбы, которую добыл Морис, и пару связок каких-то съедобных плодов, и совершенно не было заметно, чтобы она хоть чуточку устала.

Анупа подпрыгивала, что-то напевала на своем варварском диалекте, а Морису оставалось только идти и любоваться ее стройными ножками. После того как Анупа в который раз обернулась и, счастливо улыбаясь, спросила: «Как дела?» — Морис усмехнулся и, пройдя еще несколько шагов, бросил:

— Дела лучше, чем у Робинзона Крузо… Дикарка остановилась и посмотрела на своего спутника.

— Почему? — спросила дикарка.

— Потому что у него была только коза, — улыбнулся Морис, — а у меня есть ты!

Анупа недоуменно пожала плечами и, повернувшись, продолжила свой путь, давая понять, что больше тратить время на пустяки она не собирается. Так они шли в абсолютной тишине около получаса, после чего Анупа вдруг резко остановилась. Морис даже наткнулся на связку фруктов, которую она несла.

Девушка медленно повернулась к своему спутнику, серые глаза ее гневно сверкнули.

— Когда мы придем в деревню, я обязательно подарю тебе козу, Мо-рис! — отчетливо произнесла дикарка и, круто повернувшись, продолжила путь.

Колонна медленно втягивалась в ущелье. Известковая пыль из-под копыт сотен буйволов поднималась белесыми клубами и ложилась на пропитанные потом доспехи. Полуденный Бонакус раскалил кремниевые панцири, и вскоре можно было видеть, как кое-кто из воинов падал со спины буйвола, сраженный тепловым ударом. Рабы оттаскивали их на обочину и приканчивали, протыкая сердце иглой гигантского кактуса. Оставлять раненых считалось позором, а взять их с собой не было никакой возможности.

Деревянные иглы длиной в локоть, отполированные мелким речным песком и ребрами жертв, были опасным оружием в руках тренированного раба. Воины носили железные иглы, но рабам железа не доверяли. С умерщвленных иглами воинов снимали уже ненужные им доспехи и складывали рядом с покойниками, а потом рабы из арьергарда собирали тяжелое убранство.

Главный нарвад империи с досадой наблюдал, как тают ряды вверенного ему войска, но иначе нельзя — за каждым кустом прятались метатели. Каждое мелкое племя считало правилом хорошего тона убить несколько солдат сильного и богатого войска императора, а затем хвастать перед своими соседями, чтобы те зауважали, а то и просто боялись.

Вот и стерегут они все от мала до велика, сидя на деревьях или забившись в какую-нибудь щель. Стоит только в рядах колонны появиться легкомысленному молодому воину, снявшему тяжелые доспехи, как тут же зашелестит в воздухе раскручиваемая праща и желтый блестящий шарик вонзится в грудь бедняги, а в кустах низколобые угрюмые горцы с темной завистью в глазах будут смотреть на своего приплясывающего удачливого сородича.

Вот уже авангард колонны начал выбираться из каменных тисков ущелья.

Передовые отряды сразу строились в боевые порядки и, ведомые своими храбрыми бригадирами, шли в атаку на густые заросли, где прятались коварные горцы.

Буйволы, подгоняемые острыми шпорами, с яростным ревом, словно танки, утюжили кусты, и оттуда в панике, словно тараканы, разбегались метатели.

Солдаты на буйволах догоняли их и вонзали им в головы четырехгранные спицы.