Онлайн книга «Черный человек»
– Сколько человек он уже убил? В смысле тут, на Земле. – Мы думаем, около двадцати. С некоторыми эпизодами не все ясно, но косвенные улики указывают на то, что они все связаны. В семнадцати случаях есть подтверждающий генетический материал. Марсалис скривился. – Предприимчивый ушлепок. Все эпизоды на территории Штатов Кольца? – Нет. Первые убийства произошли в Области Залива Сан-Франциско, но потом захватили всю континентальную Северную Америку. – Так он перемещается. – Да. Он мобилен и, похоже, отлично разбирается в системах слежения. Он убил двоих в Области Залива тринадцатого июня, а меньше чем через неделю – еще одного на юго-востоке Техаса. И не оставил никаких следов ни в списках пассажиров летательных средств, ни в службе пограничного контроля ШТК. Наш н-джинн проверил лица всех пассажиров, в течение недели въезжавших в Республику по суше, воде и воздуху, – и ничего. – Он мог изменить лицо. – Меньше чем за неделю? И сделать документы? У Штатов Кольца самая серьезная граница во всем мире. К тому же у н-джинна, распознававшего лица, была инструкция отмечать всякого с бинтами или следами хирургического вмешательства на лице. Он засек лишь кучку богатеньких засранцев, которые ехали домой после косметических процедур на Западном берегу, и парочку пожилых звезд эротического кино. Севджи увидела, как Марсалис старается держать лицо. Это почти удалось ему, лишь уголок рта изогнулся в усмешке. Заразительной усмешке, вот что раздражает. Севджи сосредоточилась на инфопланшетнике. – Реалистично выглядят два варианта: либо он добрался до побережья и в считаные дни сумел выйти на профессиональных контрабандистов, либо отправился из ШТК в какую-то другую, промежуточную точку, а потом полетел в Республику. Это сложновато по времени, но все-таки возможно. И, конечно, как только дело выходит на глобальный уровень, сразу исчезает возможность запустить всестороннее распознавание. Слишком многие страны не допускают наших н-джиннов к своим информационным системам. – У вас есть подтверждение, что оба убийства: в Области Залива Сан-Франциско и в Техасе – совершил именно он, я правильно понимаю? – Да. В обоих местах обнаружены следы его генетического материала. Глаза Марсалиса вернулись к дисплею инфопланшетника. – Что обо всем этом говорит Форт-Беннинг? – Что Меррина никогда всерьез не готовили для работы с информационными системами. Он может работать с боевой панелью – как всякий, кто осуществляет секретные операции. Но это и все. Мы предполагаем, он подучился кое-чему на Марсе. – Да. Или ему кто-то помогает. – То-то и оно. Марсалис посмотрел на нее. – Если он получал помощь на борту «Гордости Хоркана» и продолжает получать ее до сих пор, то тут дело серьезное. Это не просто один из тринадцатых свалил с Марса, потому что ему не нравились тамошние красные скалы, а нечто большее. – Да. – И вы в тупике. – Это не было вопросом. Она откинулась на спинку стула и развела руками: – Без доступа к базам данных АГЗООН мы как в потемках. Делаем все, что можем, но этого недостаточно. Убийства продолжаются, регулярно, но непредсказуемо. Эффекта нарастания нет… – Верно, его и не будет. – … но он не останавливается. Он не совершает достаточно серьезных ошибок, которые навели бы нас на него или дали возможность изловить. Наше расследование на Марсе застопорилось: там он замел следы, или, как вы сказали, кто-то сделал это за него. – А здесь? Она кивнула. – А здесь, как вы весьма справедливо заметили, мы не то чтобы глубоко и плодотворно сотрудничаем с АГЗООН и ООН в целом. – Ну вряд ли вы можете их в этом винить. – Он округлил глаза и улыбнулся ей. – Не то чтобы в последнее десятилетие вы страшно стремились к сотрудничеству. – Послушайте, Мюнхен не… Улыбка превратилась в гримасу. – Сейчас я говорю не о Соглашениях. Я о том приеме, который мы каждый раз встречаем в подготовительных лагерях, когда вынуждены что-то там делать. Знаете, там нас любят так же, как эволюционную науку в Техасе. Она почувствовала, что краснеет. Слегка. – Независимые корпоративные партнеры КОЛИН необязательно… – Да, проехали. – Он нахмурился. – Тем не менее у АГЗООН есть определенные обязанности. – Если вы сообщите о беглом тринадцатом, им придется объявиться. – На самом деле, мистер Марсалис, мы не хотим, чтобы они объявлялись. – A-а. – Нам нужен доступ к их базам данных или, если такой возможности нет, кто-то вроде вас, чтобы побеседовать с нашими н-джиннами, помочь разобраться в личности преступника. И на этом все. В конце концов, это дело КОЛИН, и мы наведем порядок у себя в доме. Сев, ты себя-то слышишь? Легким, хорошо оплачиваемым движением полицейский превращается в рупор корпорации. Марсалис несколько секунд смотрел на нее. Потом поерзал на стуле, как будто о чем-то раздумывая. – Ваша штаб-квартира в Нью-Йорке? – Да. У нас есть помещение в комплексе ШТК-Безопасность Алькатраса, позаимствовали его у местных с их детективами в придачу. Но потом проблема превратилась в континентальную, и мы вернулись в свои нью-йоркские кабинеты. А что? Тринадцатый пожал плечами: – Просто так. Когда я сажусь в суборбитальный лайнер, мне хочется знать, где я выйду. – Ясно. – Она посмотрела на свои часы. – Ну, если мы хотим успеть на этот суборбитальный лайнер, нам, пожалуй, пора отправляться. Полагаю, мой коллега закончит формальности с начальником тюрьмы. Там должна быть возня с документами. – Да. – Он мгновение поколебался. – Послушайте, есть несколько ребят, с которыми мне хотелось бы попрощаться, прежде чем мы уедем. За мной пара должков. Это можно устроить? – Конечно. – Севджи небрежно пожала плечами. Она уже складывала инфопланшетник – Без проблем. Это один из бонусов работы в КОЛИН. Мы можем делать почти все, что захочется. Гватемалец был все еще в своей камере, лежал навзничь на койке, кайфуя от недавно приобретенных эндорфинов. Меж пальцев его левой руки тлела недокуренная сигара с Новой Кубы, а глаза были почти закрыты. Когда Карл застучал по приоткрытой решетчатой двери, он в полусонном удивлении поднял веки: – Привет, шваль европейская. Че тут делаешь? – Сваливаю, – твердо заявил Карл. – Но я хочу, чтобы ты оказал мне еще одну услугу. Гватемалец сделал над собой усилие и сел на койке. Он посмотрел на камеру видеонаблюдения в потолке и дешевый глушитель сигнала на стене рядом с ней. Глушитель висел совершенно открыто, и так на памяти Карла было всегда. Ему даже думать не хотелось, чего это стоило Гватемальцу. |