Книга Капитан "Корсара", страница 24 – Стефани Лоуренс

Через миг она отошла от борта. Когда Ройд покосился на нее, Изабель указала глазами на Дункана, поручая сына его заботам, и направилась к лестнице.

Спустившись в каюту, она отыскала свой коричневый сундук, достала из шляпной картонки гребни, щетки и булавки и выложила их на умывальник. Потом села на кровать и погрузилась в раздумья.

Позже, когда они шли по Ла-Маншу и «Корсар» скользил по волнам, она, немного успокоившись, вернулась наверх.

Она не стала подниматься на ют, а отправилась на нос. Одного взгляда назад хватило, чтобы понять: они так намного опередили остальные корабли, что их уже не было видно.

Неспешно прохаживаясь вдоль борта, она поняла, что машинально считает лини и канаты. Потом она заметила Дункана, который прыгал по другую сторону палубы; когда он обернулся и что-то крикнул человеку, стоящему позади, она посмотрела в ту сторону и увидела, что вперед быстро идет Ройд. Он делал то же самое, что и она, – проверял, все ли в порядке на его корабле, все ли так, как он того хочет.

Увидев ее, он замедлил ход и не спеша направился к ней.

Она прислонилась к борту и стала смотреть, как Дункан вприпрыжку бежит дальше, сопровождаемый квартирмейстером Уильямсом. Он сменил Ройда и следил, чтобы с мальчиком ничего не случилось.

Ройд остановился рядом с ней; их плечи соприкоснулись.

Не сводя взгляда с Дункана, она сказала:

– Мне приходилось силой удерживать его подальше от порта. Дай ему возможность, он бы там везде прополз и пролез, но там все помнили о нашей помолвке, и в нем сразу признали бы твоего сына.

Ройд задумался. Почему она заговорила об этом именно сейчас? Хотя вначале, увидев Дункана, он был вне себя от ярости – он злился на нее, потом он понял: гнев не приблизит его к цели.

– Он знает о том, чем ты занимаешься? – спросил он, стараясь не выдать волнения.

Изабель покачала головой:

– Он знает, что я помогаю дедушке управлять судоверфью, – подозреваю, он считает меня кем-то вроде секретарши.

Ройд хмыкнул. Проследив, как и она, за Дунканом, он сказал:

– Я понял, почему ты скрывала его от меня. А теперь расскажи, как тебе это удалось. – Важнее всего узнать всю правду, а единственным источником такой правды оставалась сама Изабель.

– Все оказалось не так трудно, как ты, возможно, думаешь. В то время папа всем занимался сам – заключал сделки, закупал материалы, чертил, надзирал за строительством. Он редко бывал дома и еще реже навещал Айону – если ты помнишь, они нечасто видятся с глазу на глаз, а после того, как мы с тобой обручились, я переехала в поместье Кармоди, чтобы жить с ней.

Он прищурился на ярком солнце.

– Хочешь сказать, что твой отец ничего не знает?!

– Не знал – ни когда Дункан родился, ни когда рос. Не знал до последнего времени. – Помолчав, она продолжала: – Месяца два назад папа приехал навестить меня. Было воскресенье, и я его не ждала – у него возник срочный вопрос, по которому требовалось узнать мое мнение. Стоял солнечный июньский день. Все дети играли на улице, а я с остальными женщинами была на кухне. Айона ушла наверх вздремнуть, так что ее рядом не было. Лакей, конечно, узнал папу, и, поскольку никто больше не мог его принять, он проводил папу в салон.

– Дай угадаю. Окна салона выходят на детскую площадку?

Изабель кивнула:

– К тому времени, как в салон вошла я, папа стоял у окна; он уже заметил Дункана. И догадался, что он – Фробишер. – Она глубоко вздохнула. – Но и тогда он еще ничего не понял…

Она покосилась на него, пытливо заглянула ему в глаза; он почувствовал ее взгляд, но не повернулся к ней.

– Издали папа не уловил в Дункане сходство со мной, так что он тогда еще не понял, что Дункан – наш сын. Я вздохнула с облегчением и закрыла дверь салона.

Он вовремя посмотрел на нее и заметил у нее на губах горькую улыбку.

– Мы обсуждали проблему, возникшую на верфи, когда вдруг прибежал Дункан – он хотел что-то мне сказать. – Она взмахнула рукой. – По-прежнему не знаю как, но он бросился ко мне – ты видел, как он это делает, – и закричал: «Мама! Мама! Знаешь что?»

Он живо представил себе ту сцену и покачал головой:

– Бедный твой отец!

– Вот именно. Мне показалось, что он вот-вот упадет в обморок – ничего подобного с ним в жизни не случалось. Пришлось усадить его в кресло. Дункану я велела принести стакан виски. Он принес полный стакан. Папа выпил его одним глотком.

Ройд старался не засмеяться, но в тот миг ему стало искренне жаль Джеймса Кармайкла. Тот не слишком обрадовался, узнав, что Ройд хочет жениться на его дочери; судя по тому, как все обернулось, его опасения оказались не напрасными. Затем вот так, неожиданно, наткнуться на Дункана и открыть все, что много лет скрывала Изабель…

– Что же потом? – спросил он, повернувшись к ней.

– Папа настаивал, чтобы мы обо всем рассказали тебе, но мы убедили его придержать язык, по крайней мере на время.

– Говоря «мы», ты имеешь в виду себя и Айону?

– И маму, и мою бабушку Кармайкл – папину маму, и Элайзу – а также его сестру и маминых сестер… – Она пожала плечами. – Практически всех женщин из обеих ветвей семьи.

– Значит, им все известно?!

– По-настоящему все знают только Айона и мама, но, конечно, остальные о чем-то догадывались. – Она посмотрела на него, как будто это должно было быть очевидно. – Ребенка – тем более такого, как Дункан, – довольно трудно прятать.

«И все же тебе это удавалось целых восемь лет!» Однако досада, которую он испытывал, оказалась недостаточно сильной, чтобы возобладать над остальными мыслями и чувствами, вихрем крутившимися у него в голове. Несколько кусочков головоломки вдруг сложились воедино.

– Так вот почему во время наших последних встреч твой отец… ему было не по себе, и он разговаривал со мной очень сухо.

– Да. Ему очень не по себе из-за всего, что произошло.

– Ничего удивительного.

– Да… но все еще хуже. Дело не только в тебе. Видишь ли, мама и папа хорошо знакомы с твоими родителями. А Дункан… возможно… твой наследник.

Ройд не допускал никакого «возможно»; Дункан как его первенец действительно его наследник!

Следя за Дунканом, который ходил по носу и направился к ним, она вздохнула:

– Папа жалел, что ничего не мог тебе сказать. И без того плохо из-за того, что подумаешь ты, но он больше волновался из-за твоих родителей – ведь они с твоим отцом давние приятели.

Вначале Джеймс и Фергюс были просто двумя преуспевающими промышленниками, работавшими в смежных областях. Впрочем, Изабель заметила, что их дружба только крепла с возрастом. Еще и поэтому многие считали их с Ройдом брак союзом, заключенным на небесах.