Книга Он сказал / Она сказала, страница 17 – Эрин Келли

– Не надо, – сказал тот.

Кольцо выскользнуло из ее непослушных пальцев и, звякнув, закатилось за рамку.

– Ох, Антония, – вздохнул Джейми.

Его брат бросился за кольцом. Пальцы у Антонии дрожали так сильно, что матери Джейми пришлось помочь ей снова водрузить кольцо на место.

Мы с Китом подождали, пока зайдут все Балкомбы. Затем подошли к той же двери.

– Здравствуйте, – кивнула я охраннику. – Мы ищем вход для свидетелей.

– Считайте, что нашли. Он здесь один.

Смысл его слов дошел до меня только через несколько секунд. Мы только что столкнулись с человеком, против которого собирались давать показания. Как насчет шантажа, запугиваний, мести и угроз?

– А если они из мафии? – выпалила я.

Охранник добродушно усмехнулся.

– «Крестного отца» пересмотрела, деточка? Там полно охраны, не волнуйся, ничего вам не сделают. У вас есть с собой камера или другое записывающее устройство?

Я открыла сумочку, в которой не было ничего, кроме пары тампонов и записной книжки.

Мы вошли в здание суда, и легче мне не стало. Интерьер, должно быть, выдумал садист. Наверняка он пытался создать нечто величественное. Изнутри помещение напоминало рисунки Эшера ^[3] – колонны множились, проходы разбегались, от всего этого рябило в глазах.

Тут мне пришло в голову нечто ужасное:

– Неужели Бесс тоже придется заходить здесь?

Кит выглядел озадаченным:

– Скорее всего. Не очень-то умно, правда?

– Да это просто бред.

Мы прошли в шумный внутренний двор. Античная тематика продолжилась – колонны упирались в потолок под самой крышей. Одну из стен целиком закрывал раскидистый плющ, росший из массивной кадки; он забрался футов на двадцать в высоту, что придавало помещению сходство с оранжереей.

– Похоже, тут царит закон джунглей, – заметил Кит.

Я оценила попытку меня рассмешить, но смогла выдавить из себя лишь слабую улыбку.

В девятом часу утра зал суда номер один еще был закрыт. Кит принес нам кофе. Сперва мы просто сидели, рассматривая остальных. Одни рассеянно пялились в потолок, другие болтали с охранниками. С другого конца зала нам кивнула Кэрол Кент, которая брала у меня первые показания. Легкая улыбка на секунду смягчила суровое выражение лица с резким макияжем.

– Пойдем спросим, что нам делать, – предложил Кит.

Кент коротко поздоровалась. Тоже нервничает, решила я.

– Скажу обвинителю, что вы пришли. Оставайтесь здесь, пока вас не вызовут. Есть комната для свидетелей, но там сидит потерпевшая, так что этот вариант не подходит.

Вообще-то я подумала, что Бесс будет полезно увидеть знакомое дружески настроенное лицо, и собралась об этом заявить, но Кит меня опередил:

– А что, если я оставлю вам свой номер? Мы будем где-нибудь неподалеку.

Вертикальная морщинка между бровей Кэрол обозначилась резче.

– Наверное, так можно. Давайте уточню у адвоката.

Она вошла в дверь комнаты для свидетелей.

– По-моему, стоит заглянуть хотя бы поздороваться, – заметила я.

– Ты что, не слышала, что она сказала? Это запрещено. Подумают, что вы о чем-то сговорились. А вдруг все дело из-за этого развалят?

Он был прав, как всегда.

Рядом какая-то расфуфыренная блондинка щебетала в телефон-раскладушку.

– Да, сегодня с утра изнасилование, – сообщила она таким обыденным тоном, будто говорила о приеме у стоматолога.

Наверняка журналистка.

– Навскидку из истории можно кое-что выжать. Обвиняемый – почти школьник, весь из себя такой сладенький. Папаша – большая шишка, финансовый воротила. Окончил Гордонстоун в том же году, что и принц Чарлз. Нет, связь они не поддерживают. Жаль, конечно, а то бы мы такое раздули… Слушай, давай перезвоню после заседания. Посмотрим, получится из этого что-нибудь сляпать. Лучше бы, конечно, дело выгорело, а то я на двойное убийство в Ливерпуль не поехала.

Журналистка понизила голос, потому что вышла Кэрол Кент.

– Мистер Полглейз не против. Только телефон не отключайте и следите, чтобы была связь.

– Спасибо. – Кит поднялся.

Голос из динамиков, судя по выговору, явно принадлежал уроженцу Корнуэлла, так же как принадлежали этой местности рудники и пироги:

– Дело по обвинению Балкомба слушается в зале заседаний номер один.

– Отключаюсь, – сказала журналистка, – потом поговорим.

Она нажала отбой и прошла в двойную дверь вслед за Балкомбами. За ней двинулась еще одна газетчица со стрижкой боб и бейджиком «Пресса» на ленточке вокруг шеи.

Через пару секунд зал опустел, остались только мы, парочка охранников и маленькая синяя бабочка, порхающая у плюща. Охранник, который видел нас раньше, пригляделся и нахмурился.

– Пойдем отсюда.

– С чего ты вдруг передумала?

– Ты хотел уйти или нет?

– Ладно, успокойся!

Раньше мы никогда не разговаривали в таком духе.

Городской центр оказался до обидного крошечным. За час мы исходили его вдоль и поперек: зашли в собор, книжный магазин и галерею. Музей мы решили приберечь на случай дождя. На обед в пабе у подножия холма подали печеный картофель, утопленные в майонезе креветки и полпинты местного эля под названием «Сточные воды», на вкус оказавшегося приятней, чем сулило название.

– Хотелось бы мне знать, что там происходит, – проговорила я, задумчиво посыпая еду перцем.

– Не выйдет. В этом вся суть свидетельских показаний – рассказать все, как было, независимо от версии обвинителя.

Я отодвинула тарелку.

– Не могу есть, нервы. Вдруг наших показаний не хватит, чтобы его посадили?

– Слушай, ты так говоришь, будто все держится на тебе. Я же объяснял: там целая команда, они несколько месяцев работали над делом. Интересно, что показала экспертиза.

Все это мы уже проходили. Я попыталась отстоять свою точку зрения.

– Да при чем тут экспертиза? Что она может показать? Тут весь вопрос в том, кому они поверят.

Кит покачал головой:

– Слова ничего не стоят. Вот ты всегда говоришь, что я слишком категоричен, у меня либо черное, либо белое.

Так и есть. Я кивнула.