Книга Он сказал / Она сказала, страница 38 – Эрин Келли

Да и я тоже. Я уже в курсе, что не смогу убедительно солгать два раза подряд. С наскоку мне порой удается быть убедительной, но если я стану готовиться заранее, то ничего не выйдет, только накручу себя до нервного срыва. Если дело коснется моих показаний, не исключено, что Джейми освободят, а меня посадят за лжесвидетельство.

– Кошмар!

Бесс расценила мой панический выкрик, основанный на собственной корысти, как сочувствие и заботу.

– Кошмар, точно! – Она высморкалась в грязный платок. – Извини. Наверное, в этот раз обойдется без вас. Но только с родителями я не могу это обсуждать, им и так хватило, мои друзья ничего не знают, а ты там была, Лора!

Из вращающихся дверей офиса вышел мой коллега и пожелал хорошего вечера.

– Извини, – повторила Бесс, – ты, скорее всего, спешишь.

– Вовсе нет. Может… Давай где-нибудь посидим и выпьем?

До Холборна дошли молча. Мысли путались. Скорее всего, сознание Бесс вытеснило подробности нападения, и она поверила в мои слова. Либо она по-прежнему не в курсе, что я говорила под присягой, однако на это вроде непохоже. И вероятно, Бесс прекрасно знает, что не говорила «нет», либо говорила, но я этого слышать не могла, так что понимает – ради нее я поставила себя под удар. В любом случае ей, как и мне, было что терять.

Мы забрели в дешевый бар на Нью-Оксфорд-стрит, одно из тех таинственных мест в центре города, где никогда нет посетителей.

– Бутылку вина? – спросила я, когда мы поднимались по шаткой лестнице на второй этаж к бару.

– Мне да, а ты что пить будешь?

Уместно ли вообще шутить, учитывая обстоятельства нашего знакомства? Впрочем, ответный смех, кажется, подбодрил Бесс. Из вина оказалось только белое игристое «Эхо Фоллс»; бармен поставил его в ведерко со льдом, и я осторожно понесла его к нашему столику.

– Ну, вот… Что случилось? Расскажи по порядку.

– У Джейми новые адвокаты. Сразу понятно, что у его папаши деньги водятся, но я и не подозревала сколько, пока не почитала в этих долбаных газетах.

Что ж, значит, она читала газеты. Та строчка в «Миррор» о свидетельнице, которая колебалась при даче показаний, не могла от нее ускользнуть.

– У Джима Балкомба денег куры не клюют. В общем-то, он может башлять своим адвокатам до тех пор, пока они не добьются нужного результата. Я смотрела, это как раз их тема – вытаскивать из тюрьмы уродов вроде Джейми.

Я сделала изрядный глоток вина.

– А что за новые доказательства?

Бесс нахмурилась.

– Говорят, что нашли кого-то из тех, кто сидел с нами у костра тем вечером накануне затмения.

То есть мои показания ни при чем. Страх прошел, уступив место заботе о Бесс.

– Да что они могут рассказать?

Мой бокал опустел.

– Наверное, расскажут, что мы заигрывали друг с другом. Чтобы поддержать его историю о том, что мы с ним флиртовали… Полная чушь! То есть мы правда познакомились накануне, но я полвечера пыталась отделаться от этого урода.

Это я запомнила из перекрестного допроса Джейми. Именно тогда он показал свой настоящий нрав.

– Может, оно и к лучшему. В смысле, если новые свидетели встанут на твою сторону. На перекрестном допросе выяснится, что он тебя домогался.

– Ну да, конечно! Джим Балкомб, небось, уже выписал им чек. Даже если нет, что такое мелкая сошка от государства против этих акул.

– В прошлый раз эти сошки справились.

Бесс была настроена скептически.

– Вот увидишь, они не уймутся, пока Джейми не выпустят.

Она схватилась за стакан. Вино скользнуло по стенке бокала, как оливковое масло.

– Я пытаюсь не злиться на его семью. Мои родители на их месте поступили бы так же, будь у них деньги.

– Ну, присяжных Джейми не убедил.

– Благодаря тебе.

Интересно, ее улыбка была благодарной или двусмысленной? Я заерзала на месте, вспомнив о своих зыбких утверждениях.

– И что сейчас происходит?

Бесс наполнила мой бокал и сунула бутылку в ведерко со льдом.

– Насколько я поняла, он получил разрешение на апелляцию. Теперь ему нужно ее подать, и только если ее примут, дело вернется в суд. Однако гарантии нет. Еще многое предстоит.

Худший вариант развития событий для меня – это Джейми подает апелляцию, ее принимают, и после нового заседания его освобождают.

– Ничего у него не выйдет, – говорю я, чтобы подбодрить саму себя.

У Бесс на глазах выступили слезы. Она промокнула уголки глаз скомканной салфеткой. Я сходила к бару за следующей бутылкой.

– Знаешь, я ведь впервые куда-то одна поехала со времен Лизарда, – пробормотала она. – Пыталась выходить с друзьями, как ни в чем не бывало, но дальше садовой дорожки шагнуть не получалось. Они махнули на меня рукой.

– А они знали, что случилось?

– Кое-кто знал, что меня изнасиловали, я им не говорила только, что это то самое дело Балкомба. По-моему, одна подружка догадалась: все расспрашивала, в каком суде дело слушалось. Ты же знаешь, скандал вышел громкий, к тому же время совпадало, так что не обязательно быть Шерлоком. Если бы я призналась, что в Корнуолле, она бы тут же меня раскусила. А может, и не догадалась, просто хотела поддержать, а у меня паранойя. Если честно, лучше бы я никому не говорила. А вот к тебе приехать вышло легко. Как будто…

Лицо Бесс просияло и тут же снова омрачилось.

– Да нет, это смешно.

– Говори!

– С тобой чувствуешь себя в безопасности.

Бесс смотрела в стол перед собой, но я знала, что она говорит искренне.

– С тобой кажется, что ничего плохого не случится, – продолжала она. – Знаю, глупо. Хотя… В конце концов, ты меня и спасла.

Я промолчала, потому что как раз подошел бармен и подлил нам вина.

– Надо было сделать больше. Надо было поехать с тобой.

– Ты очень добрая, но это бы ни к чему не привело. Ты бы проторчала под дверью камеры.

– Какой еще камеры? Они не повезли тебя в больницу?

– У них там в полиции есть специальное помещение, в основном там допросы вели… – Бесс пожала плечами, как бы признавая, что все было ужасно. – Зато мне удалось побыть одной, пока не приехала доктор.

– Ох, бедная. Тут и одного осмотра хватило бы, без камеры.

– Да, мрачное дело. – Она поменяла местами скрещенные ноги. – Всю мою одежду забрали, мне выдали какие-то тренировочные штаны, а трусов у них не нашлось. Они меня обратно на фестиваль отвезли, чтобы вещи собрать – я палатку там так и оставила, только то, что внутри, выгребла. И все это время мне казалось, что на меня пялятся, ведь я без трусов.