Книга Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник), страница 94 – Шарлотта Армстронг, Джадсон Пентикост Филипс

– Можно звать Диком?

– Большинство зовут меня Ричем, сэр.

– Я должен извиниться перед тобой, Рич. – Питер глубоко затянулся. – Учусь орудовать деревянной ногой, вот и выхожу из себя, как последний сукин сын. Устал с дороги, да и здесь у дома чуть не грохнулся на снегу.

Я понимал, он себя заставляет небрежно говорить о своем увечье – что-то вроде упражнения по самодисциплине.

– Можешь забыть прошлое и начать с чистого листа?

– Еще бы! – Лицо Рича просветлело. – Могу я вам как-нибудь услужить, сэр?

– Зови меня Питер. Где твоя мать? Я с ней еще не поздоровался.

– Неважно себя чувствует, сэр, то есть Питер. Будет после обеда.

– Передай ей от меня привет. Увидимся с ней утром. Ты участвуешь в завтрашних прыжках?

– Соперники не по мне, – ответил Рич. – Лучшие в стране.

– У меня прыгать никогда не получалось. Даже до того, как я обзавелся этой штуковиной. – Питер хлопнул себя по правому бедру и повернулся ко мне: – Пойдемте, Джим, проверим, можно ли пить здешнее виски.

– Если вам что-нибудь нужно, только скажите. – Рич улыбался застенчиво, но я видел, что Питер его покорил. – Я тоже должен перед вами извиниться. Мне надо было сразу выполнить то, что вы просили.

– Тебе, вероятно, не понять, но твой должник – я.

Мы двинулись к бару.

– Я в самом деле ему обязан, – продолжал Питер. – Всякий раз, когда мне удается говорить о своей ноге в шутливом тоне, у меня внутри развязывается еще один узелок.

Мы протолкнулись к стойке сквозь толпу посетителей гриля и заказали по виски со льдом. В углу наигрывали на пианино джаз. Несколько пар танцевали в облегающих костюмах стиля апре-ски.

Откуда-то вынырнул с неизменной хозяйской улыбкой Макс.

– Вижу, вы познакомились. Комната сойдет, Питер?

– Замечательная. Я имел удовольствие извиниться перед Ричем за то, что вел себя как придурок. Теперь чувствую себя превосходно и хочу угостить вас выпивкой.

– Первая за счет заведения. – Макс кивнул бармену.

Мы стояли спиной к стойке и обозревали зал.

– Живописное сборище, – проговорил Питер.

Макс усмехнулся:

– Считается, что наш успех определяют исключительные условия зимнего отдыха.

– Разве это не так, плюс твое умение управлять приютом?

– Я бы назвал кое-что другое – изобретение эластичных брюк. Лыжи так и остались бы невостребованным видом спорта для кучки избранных, если бы кому-то не пришло в голову придумать эластичные брюки для женщин. Когда женщины их надевают, к ним так и тянет мужчин. Отсюда успех лыж.

Словно в подтверждение его слов, к стойке подошла привлекательная рыжеволосая девушка в светло-зеленых эластичных брюках и облегающем зеленом свитере. Раньше я ее не видел. Видимо, только что приехала. Молодая, полная сил. У меня дрогнуло внутри. Но она заинтересовалась не мной.

– Простите мое нахальство, Макс. – Ее смеющиеся глаза устремились на Питера. – Мой парень воображает себя великим лыжником и отправился спать. Подружка заарканила всех свободных мужчин. И тут вы приводите этих двух симпатичных незнакомцев. – Вежливо включив меня в число симпатичных особей, она кивнула в угол, где в окружении воздыхателей сидела темноволосая девушка в черных брюках и красной блузке и с такой же потрясающей фигурой. – Так что давайте знакомьте.

– Питер Стайлс, Джим Трэнтер. А это – Джейн Причард, – сказал хозяин приюта.

– Неужели тот самый Питер Стайлс? – воскликнула девушка.

– Единственный Питер Стайлс, которого я знаю, – хмыкнул Макс.

– Как говорится, мир тесен, – продолжала девушка. – Я работаю в журнале, который печатает большинство ваших статей, Питер. Являюсь помощницей помощника вашего приятеля Фрэнка Девери. Иногда даже исправляю ваши орфографические ошибки. Ваш последний материал о маршале Тито – просто бомба.

– Спасибо, – поблагодарил Питер. – Мир действительно тесен.

Джейн склонила голову и озорно улыбнулась:

– Вы научились танцевать со своей новой ногой?

Я заметил, как его пальцы крепче сжали бокал с виски.

– Не пробовал.

– Только посмотрите на Марту – сияет, как чеширский кот. Сейчас мы ей подпортим настроение. Пойдемте, надо же когда-то начинать.

Я не сомневался, что Питер откажется, но он поставил свой стакан на стойку и улыбнулся ей.

– А если грохнусь на копчик?

– Ничего, я сильная, подниму.

Потом он мне рассказал, как все получилось.

Они вышли на открытое пространство в центре зала, где танцевали с полдюжины пар. Рука Джейн легко лежала на его плече. Их лица оказались рядом, она смотрела на него снизу вверх. Теплая, приятно пахла.

– Я вела себя не слишком нахально?

– Нет, только мне до смерти страшно.

– Нам не обязательно отплясывать твист. Обнимите меня, и все будет хорошо. – Она положила ему на плечо свою рыжеволосую голову.

Они поплыли в танце – никаких особенных красот, – но все-таки двигались. Послушная в его руках, она словно давно привыкла к его неверным шагам.

– Смотрите-ка, чуть-чуть получается.

Джейн рассмеялась:

– Замечательно получается. Марта позеленела.

– Как же ваш приятель? – спросил Питер.

– Это я расхвасталась. Лучший прыгун с трамплина Бобби Дауд угостил меня перед обедом вином. А до этого мы с ним были незнакомы. Марта приезжает сюда каждый год, а я впервые. Это ее территория, она застолбила ее для себя. Я же – читайте мелким шрифтом – просто хочу покататься на лыжах. Должна быть паинькой и не закидывать невод на ее рыбу.

– Невероятно! – изумился Питер. Ей-богу, он действительно танцевал!

– Мы делим с ней одну комнату. Большая любовь в таких условиях весьма затруднительна. Наша Марта уже, наверное, жалеет, что взяла меня с собой.

– Кататься на лыжах я с вами не смогу. Это выше моих возможностей. Но с радостью составлю компанию в свободное время.

– Правда? – Джейн обрадовалась, как девчонка.

– Ставлю против вашего имени в своей записной книжке большую золотую звезду.

– Потому что я вытащила вас танцевать?

– Потому что вы – это вы. – Питер теснее прижал ее к себе.

Они провели вместе, как показалось ему, очень приятный час. Выпили по паре порций спиртного и съели по сэндвичу за столиком в углу. Джейн, не стесняясь, рассказывала о себе. Их семья, в которой воспитывались две дочери, жила в маленьком городке Новой Англии. Отец Джейн Джордж Причард был большой шишкой в рекламном бизнесе. Питер, помнится, пару раз с ним встречался, когда готовил материалы о том, как Мэдисон-авеню диктовала общественный вкус. Обаятельный человек, Джордж Причард обладал незаурядным магнетизмом. И Джейн вполне естественно переняла его живость характера. Она была близка отцу, который после развода сам воспитывал дочерей. Девочкам тогда было шесть и восемь лет. О матери Джейн совсем не упоминала.