Книга Книга Пыли. Прекрасная дикарка, страница 40 – Филип Пулман

– Мы из Службы защиты окружающей среды, мэм. Просто обходим все дома на этой улице и на соседних, проверяем, приняли ли люди меры на случай наводнения.

Мужчине было лет сорок с небольшим; на плече у него сидел облезлый деймон-малиновка. Второй человек, помоложе, с деймоном-выдрой, стоял возле мешков с песком, которые Ханна свалила у двери. Когда Ханна заговорила, выдра метнулась к своему человеку, и тот подхватил ее на руки.

– Я… – начала Ханна.

– Ваши мешки протекают, мэм, – сказал молодой человек. – Вон там, в углу, целая лужа набралась.

– Ох… Ну, спасибо, что заметили.

– А с той стороны дома?

– Там тоже мешки.

– Разрешите, мы посмотрим?

– Почему бы и нет… Пойдемте.

Она провела работников за собой через узкий лаз между домом и соседским забором, а потом пропустила вперед – осмотреть мешки с песком, сложенные у черного хода. Тот, что помладше, наклонился, внимательно разглядывая щель между дверью и косяком, а старший указал на дверь соседнего дома:

– Не знаете, кто там живет, мисс?

«Мисс, – мысленно повторила она. – Значит, они поняли, что я не замужем».

– Мистер Хопкинс, – ответила она вслух. – Он уже старенький. Наверное, уехал к дочери.

Работник заглянул через забор. В доме мистера Хопкинса было темно и тихо.

– Мешков с песком нет, – заметил он. – Эй, Чарли, давай-ка положим ему мешки, к обеим дверям.

– Ага, – отозвался Чарли.

– Так что, все-таки будет наводнение? – спросила Ханна.

– Трудно сказать. Прогноз погоды… – Он осекся и пожал плечами. – Но на всякий случай лучше готовиться ко всему, так я всегда говорю.

– И вы совершенно правы, – согласилась Ханна. – Спасибо, что заглянули.

– Да не за что, мисс! Ну, бывайте.

И они пошлепали к своему фургону. Ханна еще немного поборолась с мешками, чтобы закрыть течь в углу, а потом зашла в дом и заперла за собой дверь на замок.

Малкольму не терпелось увидеться с сестрой Фенеллой и спросить, что сказал ей в ту ночь лорд Азриэл. Но когда, наконец, в четверг после школы он добрался до монастыря, старушка наотрез отказалась об этом разговаривать.

– Если хочешь помочь, почисти яблоки, – вот и все, что она сказала.

Он и не знал, что сестра Фенелла может быть такой упрямой. Она просто пропускала все вопросы Малкольма мимо ушей. Наконец, он почувствовал, что ведет себя слишком настырно, устыдился, что не понял этого сразу, и умолк. Яблоки были сорта брамли, все до одного корявые и в бурых пятнах. Лучшую часть урожая монахини продавали, а самые неказистые яблоки ели сами. Впрочем, по мнению Малкольма, как бы ни выглядели яблоки, а пироги у сестры Фенеллы всегда получались отличные. Обычно она оставляла ему кусочек.

Выждав немного, Малкольм решил завести разговор о чем-нибудь другом.

– Интересно, что сейчас поделывает мистер Боутрайт.

– Верно, так и прячется в лесах, если его не поймали, – отозвалась сестра Фенелла.

– А может, он переоделся и выдает себя за кого-то другого, – предположил Малкольм.

– Ну и в кого он, по-твоему, мог переодеться?

– Ну, например… не знаю. Его деймону тоже пришлось бы маскироваться.

– Детям это куда проще, – заметила белка сестры Фенеллы.

– Интересно, а в какие игры вы играли в детстве? – полюбопытствовал Малкольм.

– Больше всего мы любили играть в короля Артура, – сказала старушка, откладывая скалку.

– А как вы в него играли?

– Доставали меч из камня. Ты же, наверное, помнишь: никто не мог его вытащить, а король Артур даже не знал, что это невозможно. Он просто взял его за рукоять – и тот вышел…

Сестра Фенелла взяла из ящика чистый нож и воткнула его в большущий ком еще не раскатанного теста.

– Вот так. А теперь давай, сделай вид, будто ты не можешь его вытащить.

Малкольм разыграл целую пантомиму: ухватившись за рукоять ножа, он пыхтел, и ворчал, и скрипел зубами, притворяясь, будто тянет изо всех сил – но все бесполезно. Аста тоже помогала, превратившись в обезьянку и вспрыгнув ему на руку.

– Тем временем юного Артура посылают принести меч его брата… – прокомментировал деймон сестры Фенеллы.

– И вот он проходит мимо, видит меч, застрявший в камне, и говорит себе: «О! Возьму-ка я этот, чтобы не ходить далеко», – подхватила сестра Фенелла, а ее белка тут же продолжила: – Кладет руку на рукоять, и оп-па! Меч выходит из камня!

Сестра Фенелла вытащила нож и взмахнула им над головой.

– Вот так Артур и стал королем, – заключила она.

Малкольм рассмеялся. Сестра Фенелла нахмурила брови, по-видимому, изображая царственное недовольство, а белка взбежала ей по руке на плечо и встала в победной позе.

– Значит, королем Артуром всегда были вы? – спросил Малкольм.

– Нет. Но всегда хотела. Обычно я была оруженосцем или еще кем-нибудь попроще.

– Но мы иногда играли и сами по себе, – добавила белка. – И вот тогда-то ты была королем Артуром всегда!

– Всегда, – со вздохом повторила сестра Фенелла и, обтерев нож, убрала его обратно в ящик. – А ты в какие игры играешь, Малкольм?

– Ну, я люблю играть в исследователя. Открывать затерянные цивилизации и все такое.

– Подниматься на своем каноэ к верховьям Амазонки?

– Э-э-э… ага. Вроде того.

– Кстати, как там твоя лодка? Переживет зиму?

– Ну… я одолжил ее лорду Азриэлю. Когда он приезжал посмотреть на Лиру.

Сестра Фенелла умолкла и снова принялась раскатывать тесто. Прошло, наверное, с минуту, прежде чем она сказала:

– Уверена, он был очень тебе благодарен.

Но Малкольм заметил, что она постаралась, чтобы это прозвучало по-настоящему сурово.

– Она была смущена, – заметила Аста, когда они с Малкольмом покинули кухню. – Ей было стыдно. Она считает, что сделала что-то нехорошее.

– Вот интересно, что будет, если сестра Бенедикта узнает?

– Наверное, вообще запретит сестре Фенелле ухаживать за Лирой.

– Может быть. Но, будем надеяться, она не узнает.

– Сестра Фенелла рано или поздно сама признается.

– Да, – согласился Малкольм. – Скорее всего.

К мистеру Тапхаусу они не стали заглядывать: в мастерской было темно. Должно быть, сегодня плотник ушел домой пораньше.

– Нет, погоди, – внезапно сказала Аста. – Там кто-то есть.

Уже смеркалось; тучи затянули небо за целый час до того, как должно было стемнеть по-настоящему. Малкольм остановился на дорожке, ведущей к мосту, и обернулся, вглядываясь в темные окна мастерской.