Книга Монстролог. Дневники смерти (сборник), страница 13 – Рик Янси

– Ага! И правда, не ребенок! Что ж, значит – славный молодой человек! А знаешь, Уилл Генри, что именно поначалу сбило меня с толку? Твоя шапка! Уж больно она мала для такого здоровенного парня, как ты. Взрослый мужчина должен носить взрослый головной убор!

С этими словами он водрузил мне на голову свою огромную соломенную шляпу с полями. Она повисла у меня перед глазами, полностью закрыв лицо, к большому удовольствию старика; его смех становился все громче, и старая телега подрагивала в такт. Я сдвинул его шляпу на затылок и увидел старика прямо перед собой – призрачный тощий силуэт на фоне бархатного неба, а на лысеющей голове – моя крохотная шапочка. Я и не заметил, как сам начал хохотать вместе с ним.

– Как ты считаешь, Уилл Генри? Правда ли то, что мы – это то, во что мы одеты? Потому что я действительно чувствую себя теперь на пятьдесят лет моложе – клянусь, это так!

Нетерпеливый крик Доктора прервал наше шумное веселье:

– Уилл Генри, зажги факел и принеси колья! Пошевеливайся, Уилл Генри!

– Вернемся к делу, мистер Генри, – сказал старик с ноткой грусти в голосе. Мы надели каждый свою шапку. Потом старик ласково взял меня за подбородок и приподнял его, чтобы посмотреть мне в глаза. – Ты прикрывай меня сзади, а я буду прикрывать тебя, договорились, Уилл Генри?

Он протянул мне руку, я взял ее и быстро пожал, прежде чем спрыгнуть на землю. Раз Доктор зовет, конечно, я пойду. Я нагнулся над телегой и вытащил факел и связку кольев из наших запасов. Когда я присоединился к Уортропу у могилы Элизы Бантон, Доктор стоял на четвереньках, и нос его был в двух дюймах от свежераскопанной земли. Он принюхивался, как ищейка, напавшая на едва уловимый след добычи. Немного запыхавшись, я стоял перед ним, а он меня даже не замечал. В одной руке я держал фонарь, в другой – колья. Я ожидал дальнейших распоряжений, а Доктор втягивал воздух носом что было сил; глаза его были закрыты, а лоб нахмурен, так сильно он был сосредоточен на своем занятии.

– Я – дурак, Уилл Генри, – сказал он наконец, не поднимая головы и не открывая глаз. – Только дурак считает доказанным то, что мудрый человек оставляет для дураков.

Не поднимаясь, он повернул ко мне голову; глаза его внезапно открылись:

– Зажженный факел, Уилл Генри!

Я сконфуженно отвернулся и тут же снова развернулся лицом к нему, так как он рявкнул:

– Да оставь ты колья здесь! Пойди зажги факел и принеси его мне. Да пошевеливайся, Уилл Генри!

Когда я, запыхавшись, прибежал назад, старый Эразмус Грей уже слез с телеги и стоял, облокотившись о ее край и прижимая к себе винтовку обеими руками. Он молча смотрел, как я роюсь в мешках в поисках спичек. Потом достал из кармана трубку и кисет и принялся набивать трубку табаком. Тем временем я с нарастающей паникой перебирал содержимое мешков; я точно помнил, что брал спичечный коробок с камина, когда собирался. Но вот только положил я его в мешок или оставил у задней двери?

– Что ищешь, малыш? – поинтересовался Эразмус, выуживая из кармана спичку и зажигая ее о подошву сапога. Я оторвался от мешков и сокрушенно покачал головой; на глаза у меня набежали слезы. Можно было забыть что угодно – но не спички! Старик коснулся пламенем трубки, и сладкий аромат табака наполнил воздух.

– Уилл Генри! – позвал Доктор.

Прошло еще немного времени, прежде чем до меня дошло то, на что я смотрел в упор и не видел. Я тут же отчаянно попросил у старика спичку и наконец зажег факел. Руки у меня дрожали. Когда я бежал обратно к Доктору, его рассуждения о «злейшем враге» наконец-то стали мне полностью понятны: ослепленный страхом, я перестал соображать и не видел того, что было у меня под самым носом.

Доктор взял факел из моих дрожащих рук и спросил:

– Кто наш враг, Уилл Генри?

Он не стал дожидаться ответа, а стремительно развернулся и продолжил осмотр могилы, обходя ее со всех сторон.

– Колья, Уилл Генри! – скомандовал он. – И держись поближе!

Со связкой кольев в руках я последовал за ним. Доктор шел, держа факел так низко, чтобы свет падал на землю. Время от времени он останавливался и, протягивая руку назад, требовал кол. Я вкладывал одну из деревяшек в его ладонь. Он втыкал кол в землю и шел дальше – до тех пор пока пять кольев не были воткнуты в землю: два по обе стороны могилы, а три – в разных местах неровных холмиков вырытой из могилы свежей земли. Я не знал, что он отмечает и даже почему он отмечает именно эти места. Земля вокруг ничем не отличалась от той, в которую были воткнуты колья. После еще двух круговых обходов, каждый на несколько шагов дальше от могилы, он остановился, высоко держа факел и обозревая проделанную работу.

– Очень любопытно, – пробормотал он. – Уилл Генри, пойди и воткни колья глубже.

– Воткнуть колья, сэр?

– Постарайся воткнуть их как можно глубже в землю.

Мне удалось протолкнуть их вглубь не больше чем на дюйм – почва была каменистой.

Когда я вернулся к нему, он недовольно качал головой.

– Мистер Грей! – позвал он.

Старик подошел, едва переставляя ноги; он держал винтовку, положив ее на сгиб руки. Доктор повернулся к нему, высоко подняв факел. Свет выхватил из темноты усталые черты лица старика: танцующие тени упали на морщинистые щеки и рассеченную бровь.

– Как ты нашел эту могилу? – спросил Доктор.

– Я знал, где место, принадлежащее семейству Бантонов, – ответил тот.

– Нет. Я имею в виду, было ли видно, что это – свежевырытая могила? Ты заметил, что землю в этом месте копали?

Эразмус отрицательно помотал головой:

– Будь оно так, я бы не полез в нее, Доктор.

– Это почему?

– Я бы решил, что кто-то уже поживился здесь до меня.

Что-то уже поживилось тут до него, это точно. В этом-то и был смысл вопроса Доктора.

– Так ты не заметил ничего необычного прошлой ночью?

– Только когда я открыл гроб, – сухо ответил старик.

– Ни ям, ни насыпей земли рядом с могилой?

Эразмус помотал головой:

– Нет, сэр. Ничего такого.

– Никаких необычных запахов?

– Запахов?

– Ты не учуял странного запаха, похожего на гнилые фрукты?

– Только когда я открыл гроб. Но в запахе смерти для меня нет ничего необычного, Доктор Уортроп.

– Ты слышал что-нибудь странное? Фырканье или такой шипящий звук?

– Шипящий?

Доктор выпустил воздух сквозь сжатые зубы:

– Вот такой.

Эразмус вновь помотал головой:

– Все было, как обычно, Доктор, во всех смыслах. До тех пор, пока я не открыл гроб…

При воспоминании об этом старика передернуло.