Книга Аметист и золото, страница 35 – Кейт Холмс

— В саду вас ожидает столик с винами из моих личных запасов, — с таинственным видом сказала она. — Вы знаете, как к нему пройти, сеньор Алекс. Вашей даме наверняка понравится этот уголок на самом берегу моря! Шум волн завораживает…

Алекс обнял Мелисанду за талию и повел по длинной каменной лестнице, освещенной неяркими фонариками, к потайному гроту, устроенному в скале.

Если терраса, на которой они ужинали, казалась им заколдованной, то теперь они очутились в саду самой главной феи. Ресторан исчез из виду, стих даже шум голосов, его сменил ровный гул морского прибоя, волны бились об утесы у них под ногами, возбуждая первобытные чувства, притупляя разум. Скрытые светильники бросали на темные камни таинственный желтоватый свет, на столике, сервированном для двоих, в подсвечниках из хрусталя и серебра мерцали свечи.

Алекс поднял графин из граненого стекла, наполненный янтарной жидкостью, и загадочно улыбнулся:

— Лурдес не раскрывает своих секретов, так что остается только гадать, что внутри. Но я уверен, что это божественный нектар. Хочешь попробовать?

Мелисанда кивнула и, принимая у него наполненный бокал, коснулась его пальцев. По руке ее пробежал ток, она даже вздрогнула, чувствуя, как жаркая, удушливая волна охватывает все тело. Охладившись глотком вина с тонким ароматом и вкусом, она облегченно вздохнула и тихо произнесла:

— Вино прекрасное, но оно не может быть приготовлено богами! Ведь это владения королевы сказочных фей!

— А может быть, волшебна и сама эта бразильская ночь? — Алекс обнял Мелисанду за талию. — Она полна очарования, хотя сейчас вовсе не середина лета.

Мелисанда прижалась к нему плечом и прошептала:

— В сказочной стране все возможно!

Алекс наклонился, поставил бокал на столик и, взяв у нее из руки пустой бокал, поставил его рядом со своим.

— Мне казалось, что ты не веришь в сказки, — сказал он, прерывисто дыша.

— Не верила, пока не очутилась здесь с тобой, — прошептала она, щекой ощущая тепло его дыхания.

Алекс поцеловал ее в губы, и все закружилось у нее перед глазами. Страсть, словно божественный нектар, который они пили, воспламенила ее, и она безрассудно отдалась поцелую, прижавшись к его сильному телу, сотрясаемому крупной дрожью.

Ей стало так хорошо, что показалось, будто все вокруг и они сами преобразились, подчиняясь волшебству доброй феи. И Мелисанда поняла, что с этого момента все чудесным образом переменится в их жизни.

Когда Алекс оторвался наконец от ее уст, чтобы заглянуть ей в глаза, она улыбнулась, и он, не выпуская ее из кольца своих рук, погладил ее волосы, рассыпавшиеся по плечам. Грудь его часто вздымалась, и Мелисанда, к величайшему своему восторгу, поняла, что обладает над ним такой же властью, какой и он — над ней.

— Если мы в сказочной стране, — тихо произнес Алекс, — тогда главная чародейка — Мелисанда Меррик.

Он провел пальцем по контуру ее губ, распухших от поцелуя, потом по высоким скулам и изящно изогнутым бровям.

— И главная твоя сила — в этих изумрудных глазах: изумруды всегда обладали волшебными свойствами.

— И вовсе мои глаза не изумрудные, — прошептала Мелисанда, поворачивая голову, чтобы поцеловать его палец.

— Но сегодня — изумрудные! — Он поцеловал ее в глаза.

Мелисанда покорно вздохнула и склонила голову ему на грудь. Ветер в этой нижней части сада был холоднее, но в надежных объятиях Алекса она чувствовала себя тепло и уютно. Все сомнения и тревоги внешнего мира остались за пределами грота и не могли касаться ее, пока она находилась под защитой Алекса.

— Боже, какая же ты чудесная, Мелисанда! — Он поцеловал ее в макушку, ласково погладил ладонью по спине и коснулся бедра. Тело Мелисанды становилось все горячее от каждого его прикосновения.

— Алекс! — простонала она призывно, поднимая лицо от его груди и глядя ему в глаза.

Он снова с жадностью впился в ее губы и, потянув, словно дикарь, за волосы на затылке, выгнул ее дугой так, что она не могла уже вырваться и убежать.

Но Мелисанда и не хотела бежать: он прочитал в ее глазах неутоленный голод плоти, о котором молчали ее уста.

Из груди Алекса вырвался звериный рык, и он с удвоенной силой стал целовать ее, сжимая ладонями податливое, но упругое женское тело, переполненное желанием. И лишь когда они стали соскальзывать за грань дозволенного, Алекс отпрянул от Мелисанды и выпрямился, тяжело дыша. Она качнулась к нему, оставаясь во власти эмоций, но он решительно выставил вперед руки и прохрипел:

— Нет, нет, дорогая, довольно! Я всего лишь человек. Только не здесь…

Она поняла, что он не отвергает ее, а, заботясь о ней, просит пощадить его, поскольку уже не владеет собой! И осознав, как велика ее власть над ним, Мелисанда счастливо улыбнулась.

Ее тело изнывало от вожделения, она учащенно дышала, но радость сделанного открытия дарила ей терпение, чтобы не торопиться с утолением жажды, и понимание того, что она будет вознаграждена сторицей.

Пряча глаза, Алекс отступил к столу и, взяв бокал, залпом осушил его.

— Мы можем выйти через черный ход, — сказал он. — Лурдес не обидится.

Мелисанда только улыбнулась в ответ, давая понять, что она полностью ему доверяет. Он протянул руку и погладил ее по волосам, с которыми столь бесцеремонно обращался в порыве страсти. Пальцы его слегка дрожали, когда он гладил ее по голове и шее. Мелисанда тихо рассмеялась от щекотки и обняла его за талию. Он осторожно обнял ее за плечи, и она пытливо взглянула ему в глаза.

— Пираты всегда знают обходные пути и потайные ходы, — сказала она. — Даже в заколдованном царстве. Верно?

В машине они долго молчали. Мелисанда, готовая отправиться в эту ночь с Алексом хоть на луну, все же лелеяла надежду, что он вернет ее обратно. После безумства на карнавале и жарких откровенных поцелуев все барьеры между ними рухнули, и она испытывала к нему абсолютное доверие.

Однако первый шаг должен был сделать он. Ее не интересовали ни его деньги, ни общественное положение и связи, поэтому она не хотела давать ему повод заподозрить ее в корыстном умысле. Ей нужен был только он сам, Алекс Роубсон.

Мелисанда рассматривала его профиль, время от времени освещаемый фарами встречных машин. В какой-то момент она положила руку на его бедро — большей вольности она не решилась себе позволить. Он улыбнулся, ощутив ее прикосновение, и накрыл ее руку своей ладонью. Она вспыхнула, крепче сжав упругие мышцы его ноги. Алекс старался не смотреть на нее слишком часто, боясь, что, смутившись, она уйдет в себя; глядя вперед, он внимательно следил за дорогой.

Всякий раз, когда Алекс переключал передачу, он касался рукой ее бедра, а иногда поглаживал по щеке. У него были красивые, сильные руки с длинными пальцами, глядя на которые Мелисанда невольно уносилась в мир фантазий.