Онлайн книга «Тютюнин против ЦРУ»
Возле самого дома Тютюнина остановили двое милиционеров. – Что в сумке? – спросили они. – Самовар, – честно ответил Серега и, открыв сумку, показал содержимое. – Действительно самовар, – произнес один милиционер и разочарованно добавил: – Старый совсем. На медь сдавать будешь? – Нет, что вы. Я старину очень обожаю. Отчищу его и буду чай из него пить. – Ну ладно, иди, – совсем заскучали милиционеры. – Пей свой чай. В хорошем расположении духа Тютюнин вбежал в подъезд и быстро поднялся на свой этаж, однако неожиданно столкнулся там с пенсионеркой Живолуповой, в простонародье – Гадючихой. Гадючиха обладала тяжелым характером и болезненной подозрительностью, оставшимися ей в наследство с тех времен, когда она служила в НКВД. – Привет, Тютюнин! – с ложной доброжелательностью поздоровалась она. – Привет, – без особого энтузиазма ответил Серега. – Гляжу, опять ты чего-то на работе спер… – Я не спер. Я это купил. – Купил? – Гадючиха недобро усмехнулась и предложила: – Если поделишься, никому не скажу. – А не поделюсь? – Сообщу в органы, и отправишься по этапу на десять лет без права переписки… – Как же, обрадовалась! – воскликнул Серега, смело наступая на Гадючиху. – Прошли те времена, когда вы людей в Магадан отправляли! Кончилась ваша власть! Кончилась! Под напором Тютюнина пенсионерка поспешно отступила, и Серега, открыв ключом свою дверь, оказался в квартире. То, что он увидел в прихожей, его не обрадовало. Это были туфли, которые принадлежали теще Сергея – Олимпиаде Петровне. Олимпиада Петровна работала в столовой и каждый день уносила домой пакеты с продуктами. Оттого и туфли она носила на низком каблуке, что значительно способствовало ее грузоподъемности. Из комнаты доносились голоса, и Серега, осторожно опустив сумку с самоваром, стал прислушиваться. – Смотри внимательно, Люба, – это же так просто! Полуповорот, а затем легкое движение кистью и р-раз… Поняла? – Ну-ка, мама, давай я попробую. Значит так… Полуповорот, а затем движение… – Кистью! – напомнила теща. – Да знаю я, мама, не лезь… Кистью р-раз! «Да что они там делают – танцы, что ли, разучивают?» – удивился Тютюнин. Он осторожно приоткрыл дверь и вошел в комнату, а увлекшиеся занятиями женщины поначалу его даже не заметили. «И р-раз! Кистью, полуповорот!» – повторяли они свои заклинания и размахивали дубовыми скалками. – Так вот, значит, чем вы тут занимаетесь! – воскликнул возмущенный Тютюнин. – Бить меня обучаетесь! Да? Вы за этим, Олимпиада Петровна, приходите, чтобы жену на мужа натравлять? – И вовсе не за этим! – спрятав скалку за спину, стала оправдываться теща. – Просто навестить дочку зашла, а Люба здесь одна заскучала. Да и физкультура ей необходима. – Физкультура ей необходима? Да она этой физкультурой каждое воскресенье занимается – у меня вон на спине синяки не проходят! – И, чтобы доказать свою правоту, Тютюнин стал срывать с себя рубашку. – Да ты бы еще штаны снял, бездельник! И правильно, что синяки! Другой бы уже не пил, раз жене не нравится! – Я, к вашему сведению, Олимпиада Петровна, и не пью, а только выпиваю. Я ведь меру-то знаю! Я не какой нибудь запойный! – Не запойный?! – Теща усмехнулась и уставила руки в боки, не скрывая своей скалки. – А кто с двадцать третьего февраля по восьмое марта пил? Алкоголик! Получив такое ясное напоминание, Серега едва не сник. Действительно было. Однако, чтобы не оставлять поле битвы врагу, он сам перешел в наступление: – Если я алкоголик, то вы расхититель народного имущества! Вы, Олимпиада Петровна, из ресторана ушли, куда вас на хорошую зарплату устроили. А почему? Уж не потому ли, что там воровать нельзя было, а вы, дорогая теща, без этого не можете? – Не смей так говорить с мамой! – вмешалась Люба. – Не бойся, доча, я ему сейчас отвечу, – сказала Олимпиада Петровна, раздувая ноздри, словно разъяренный носорог. – Значит, ты думаешь, дорогой зятек, что уел меня этим? Мол, таскаю и все такое? А вот и не уел! Я вот энтими самыми руками с пятнадцати лет домой несу! Я энтими самыми руками за тридцать лет работы на автомобиль «москвич» натаскала и на кооперативную двухкомнатную квартиру! А ты чего для своей жены сделал? – Да я… Да я сегодня премию получил! Вот! Меня на работе ценят! – закричал Серега и шлепнул на стол двести рублей. – Ой, правда, что ли, премия? – воскликнула Люба и, взяв в руки две сотенных, посмотрела их на свет, словно ей не верилось, что они настоящие. А теща лишь усмехнулась и покачала головой. – Двести рублей. С поганой овцы хоть шерсти клок. – Да ладно тебе, мама. Может, он еще принесет. – Принесет, как же, – потеряв поддержку Любы, Олимпиада Петровна стал а успокаиваться. – Зашла к дочке на минутку, так он тут же скандал устроил. – А зачем вы в гости со своей дубовой скалочкой ходите, Олимпиада Петровна? У вас так принято, что ли? – А ну и что же, я, может, женщина одинокая, ко мне на улице каждый раз пристают. Нужно же чем-то обороняться. – Пристаю-у-ут? – передразнил Серега. – Размечталась! Не то что пристают, за километр обегают! – Перестань терзать маму, Сергей! – вступилась Люба. – Она все делает из лучших побуждений. – Да, из лучших побуждений. И скалочку тебе дубовую заместо сосновой подарила, и обучает, как мужа бить, чтобы наверняка угробить уже. Я поражаюсь, Олимпиада Петровна, как вы еще стальную скалочку дочурке не подарили. Чтобы как удар, так сразу и труп. – Все, Люба! – обиженным голосом объявила теща. – Этого я потерпеть не могу и сейчас же уезжаю. Ноги моей у вас больше не будет, Сергей Викторович! Ни одной ноги! – С этими словами она направилась в прихожую, а довольный Тютюнин вышел на кухню. Не часто ему случалось утереть Олимпиаде Петровне нос, однако сегодня это удалось. Скоро в прихожей хлопнула дверь, и Люба пришла на кухню. – Сергей, – произнесла она сухим, почти официальным тоном. – Нам с тобой нужно поговорить. – А можно попозже, а то я жрать хочу? – Попозже нельзя, Сережа. – Люба присела на табуретку рядом с мужем и, посмотрев ему в глаза, сказала: – Мне мама про тебя страшную вещь рассказала. – Ну и что? – не глядя на жену, отозвался Сергей, проверяя по кастрюлькам, что привезла теща на этот раз. – Мама сказала… – Ну? – Мама сказала, что… |