Книга Остановите музыку, страница 68 – Екатерина Риз

— Хороший, мама. Мне, по крайней мере, нравится.

Как раз в этот момент Шохин из кабинета вышел, встретил её взгляд, и заинтересованно вздёрнул бровь. А Нина улыбнулась, разглядывая его.

— Где ты с ним познакомилась? На работе?

— На работе, — отозвалась она автоматически, а следом забеспокоилась. — Тебе Пашка об этом рассказал? Что ещё он сказал?

— Да ничего. Мне просто любопытно, что ты нервничаешь?

— Ты с матерью говоришь? — негромко поинтересовался Костя, глядя на неё в некотором недоумении. Нина кивнула, поймала его взгляд, заметила, как Шохин усмехнулся. Плеснул себе в бокал коньяка и сел на диван, положив ноги Нины себе на колени. Погладил.

— Значит, ты решила окончательно.

— Мама, я ничего не решала. Всё решил он. И то, что он сейчас рассказывает моим родным свою историю, это просто низость. Или ты так не считаешь?

— Но ты не отпустила с ним Аришу. Мы могли бы её забрать…

— Мама, я не дам ему ребёнка. Даже на день не дам.

— Ну, не ему… — Елена Георгиевна откровенно мялась и подбирала слова. — Я же говорю, мы могли бы…

Нина отвела от Кости глаза, зажмурилась на секунду.

— Мама, ты же знаешь, она без меня не может. Я никогда её не оставляла больше, чем на несколько часов. Она нервничает.

— Это я и считаю неправильным. Ты слишком её оберегаешь.

— Нет…

— Вот исполнится ей пятнадцать, и она скажет тебе, как ты нам с отцом когда-то: уезжаю, жизнь новую устраивать.

— Мама, Арина так не сделает. — И тише добавила: — Она другая.

— Надейся. Вот тогда ты поймёшь, каково это.

— Мама, ради бога! — Дёрнула ногой, когда Костя случайно задел пальцами её ступню и стало щекотно. — Давай прощаться, уже поздно.

— Папа хочет, чтобы ты приехала. В эти выходные.

— Я не знаю.

— Нина, он требует.

— Он требует? — повторила Нина за ней, а на Шохина взглянула, извиняясь. — Хорошо, может быть… Если Пашка уедет к тому времени.

Костя сделал большой глоток и кивнул, соглашаясь с ней. Нине это показалось издёвкой, и она толкнула его ногой в бок. А когда Нина разговор закончила, поинтересовался:

— Кто и что требует?

— Папа хочет, чтобы я приехала на выходные. Видимо, будут сокрушаться, а потом учить жизни.

— Занятно.

— Что? — Нина попробовала возмутиться. — Мне не сорок лет, обо мне родители ещё беспокоятся.

— Мне тоже не сорок.

— Ага. Тридцать восемь. — Нина присмотрелась к нему и притворно ахнула, стараясь его поддразнить. — Боже мой. Ты из-за этого переживаешь?

— Какая ты бываешь вредная, — вроде бы поразился он.

Нина рассмеялась, перевернулась, чтобы быть к нему ближе. Но вместо того, чтобы продолжить милую перебранку, прижалась к его плечу и сказала:

— Придётся съездить. Пашка там смуту навёл, родители не на шутку обеспокоены. — Она поводила пальцем по его голой груди, потом заглянула в глаза. Шохин вздёрнул брови, явно не понимая, чего она от него хочет. Затем вынес предположение:

— Боишься, что он рассказал о «Тюльпане»?

— Да нет, не боюсь. Не думаю, что он решится. Хотя, кто знает. Хочу съездить и саму себя успокоить.

— Съезди.

Нина разглядывала его.

— Ты будешь по мне скучать?

Он едва заметно нахмурился.

— А ты надолго?

— На пару дней. Дольше вряд ли выдержу.

— А, ну раз на пару дней… Сойду с ума.

Нина стукнула его по плечу, а Костя рассмеялся.

— Шучу.

Нина поцеловала его в подбородок. Потом ещё раз.

— Костя…

Он невнятно отозвался, не отрываясь от бокала.

— А я буду скучать.

— У тебя не будет времени.

— Может быть. Но всё равно буду скучать. По ночам.

Шохин довольно хохотнул.

— Это да.

Нина лишь головой качнула.

— Лишь бы похвастать. — Снова погладила его по груди, потом по животу, приподняла пальцем резинку его пижамных штанов, при этом не спуская глаз с Костиного лица. Он поставил пустой бокал на столик рядом, подтянул Нину ближе к себе, но как только она перекинула через него ногу и поцеловала, в кабинете снова зазвонил телефон. Шохин убрал руки с её бёдер, когда Нина возмущённо выдохнула.

— Это невозможно.

Костя поцеловал её в ложбинку между грудей, а потом приподнял, вынуждая встать. Хлопнул пониже спины.

— Иди в постель. Я приду через пять минут, обещаю.

— Мне время засечь?

— Засекай.

Он скрылся в кабинете, снял трубку, и Нина услышала слова приветствия, вполне радушные.

Остановилась в дверях, посмотрела на него, как он полуголый развалился в дорогущем кожаном кресле с высокой спинкой. Костя ей подмигнул, а она улыбнулась. Потом спустила с плеч бретельки сорочки, соблазнительно повела бёдрами, и лёгкая ткань плавно соскользнула с её тела. Шохин заинтересованно вздёрнул брови, а Нина поманила его пальцем и скрылась за дверью. А в спальне легла на постель, раскинув руки в стороны, и довольно вздохнула, в ожидании прихода любимого мужчины. Невероятное чувство. Чувство полёта, свободы, необыкновенной лёгкости и щемящего счастья, которое спирает дыхание в груди, отчего начинает кружиться голова. Это очень хорошее чувство, очень приятное, которое страшно потерять. От мысли о том, что всё это самообман. И ты бежишь, бежишь от этих мыслей, подбадривая себя тем, что всё не так плохо, и запугивать себя ни к чему. Любимый человек не подведёт, поймёт, примет и ответит.

Но предательская мысль: а если не ответит? Не захочет?

И настроение тут же портится.

Настроение и правда, испортилось, немного. Нина прислушивалась к Костиному голосу за стеной, потом перевернулась на живот, положила голову на согнутые руки. Глаза закрыла, и будто украдкой от самой себя, потёрлась щекой об одеяло, стирая слёзы. И снова это сделала, уже второпях, когда почувствовала Костино прикосновение. Улыбнулась как по заказу, не смотря на то, что Шохин её улыбки видеть не мог, прижался губами к ямке на её пояснице.

— Я пришёл.

— Я чувствую, — проговорила она негромко.

— И телефон выключил. Моя красавица, — повторил он тише и с расстановкой. Ладони гуляли по её спине, по бокам, а Нина уставилась на окно, раздумывая, скорее даже боясь того, что не сдержится и задаст ему какой-нибудь глупый, истинно женский вопрос, вроде того, что: «Я тебе нужна? И как сильно я тебе нужна?». Но смелости так и не набралась, и поэтому лишь глаза закрыла, когда Костя опустился на неё. Он поцеловал её в висок, потом прикусил кожу на её плече, и Нина улыбнулась ему, скрывая за этой улыбкой душевную неудовлетворённость.