
Онлайн книга «Круговорот чужих страстей»
— Будешь тут злым, когда на тебя Беленького сваливают за четыре часа до сдачи материала. Алёна замерла, виновато глядя на него. — Извини. — Твоим «извини» сыт не будешь, Золотарёва. — Обещаю восполнить. — Я запомню. Тон его прозвучал скептически, и даже на заискивающую улыбку Бурдовский никак не отреагировал. Это было грустно, обычно на этот приём Серёга вёлся. Позже Алёну к себе Рыбников вызвал. Разговор был не из приятных, её даже оправдываться не заставили, только прочитали долгую и нудную лекцию об ответственности, о серьёзности по отношению к работе, и её вечной приверженности к фантазиям в частности. Алёна молчала, вздыхала и стыдилась. В любой другой ситуации она бы с начальником поспорила, попыталась доказать, что он не прав, и не настолько она пропащая. Очень даже серьёзная девушка, точнее, журналист, мечтающая сделать карьеру. Но сегодня в своё оправдание сказать было нечего, про усадьбу Кострова, а уж тем более про свою неудачную поездку туда и провалившиеся изыскания, решила молчать. Рыбников, наверняка, поперхнулся бы кофе, узнай, куда она без спроса влезла. А так как порадовать редактора было нечем, только лишь поведать о новых неприятностях, в которых она едва не увязла, Алёна решила хранить тайну. Будем надеяться, что всё обойдётся. Будем надеяться, что у Фёдора хватит совести и человеколюбия не рассказывать про неё, прибывшему хозяину. А телефон?.. Что ж, купит он себе новый телефон. Доказать, что она его украла, невозможно. И, вообще, она нисколько не воровка, просто обстоятельства так неудачно сложились. — Золотарёва, ты меня слушаешь? Алёна голову вскинула, уставилась на шефа честными глазами. — Конечно, Пётр Алексеевич. — Конечно, Пётр Алексеевич, — негромко и расстроено передразнил он её. Из-за стола своего поднялся, окинул Алёну оценивающим взглядом. — Горе ты моё, — неожиданно пожаловался он, Алёна удивлённо посмотрела, а Рыбников тут же исправился: — В смысле, редакции. Когда ты только за ум возьмёшься. — Пётр Алексеевич, да я готова. — Как-то нервно получилось сглотнуть. — Я обещаю, что больше не буду никуда влезать. Буду писать, что есть. — Да? С чего такая щедрость? Алёна поискала глазами пятый угол в его кабинете. — Наверное, я взрослею. — Ой ли. — Рыбников побарабанил пальцами по столу, продолжая приглядываться к Алёне. Всё-таки решил сменить гнев на милость. — Ладно. Иди. Пиши про фестиваль. Алёна непонимающе моргнула. — Какой фестиваль? Рыбников лишь головой мотнул. — Ты, вообще, не из нашего города, что ли? Фестиваль коллективов народного творчества. Между прочим, всероссийский. Ты ценишь мою заботу, Золотарёва? Тут же кивнула, как солдат. — Ценю. — Я надеюсь. Под взглядом редактора, Алёна принялась пятиться к выходу, осторожно делала шаг за шагом по мягкому ворсу ковра, до двери оставалась всего пара шагов, когда та за её спиной без стука открылась, и Алёна едва не подскочила от неожиданности, почувствовав за своей спиной кого-то. Обернулась и в некоторой растерянности уставилась на Тараса. Тот тоже на неё смотрел, весьма заинтересованно, даже брови вздёрнул. — Пропажа нашлась. Ты где была? Рыбников, который к этому моменту уже успел вернуться за свой стол и собирался присесть в дорогущее кожаное кресло, так и не сел, застыл ненадолго в нелепой позе. Наблюдал, явно удивлённый тем, что Тарас Артюхов в принципе может быть осведомлён о том, кто такая Алёна Золотарёва, главное бедствие их редакции. А Алёна кашлянула, чтобы вернуть себе способность говорить, а к Артюхову присмотрелась повнимательнее. Тот выглядел довольным, выспавшимся, ничто так явно не указывало на то, что он вчера или сегодня мотался по лесу под дождём. Значит, в Марьяново он не был? Или ещё не был? — У меня возникли… семейные обстоятельства, — проговорила она, косясь на насторожившегося начальника. — Понятно. — Тарас отвлёкся от неё, тоже на Рыбникова взгляд кинул, и совершенно панибратски у того поинтересовался: — Петь, время есть? Обсудить кое-что надо. Рыбников лишь на кресло напротив себя рукой указал, а Тарас вдруг потянул Алёну за дверь. А Рыбникову сказал: — Через минуту вернусь. Алёна оказалась в коридоре, дверь в кабинет начальства за её спиной захлопнулась, а она оказалась лицом к лицу с Тарасом. Который весьма странно к ней приглядывался. — Что это тогда было? — Когда? — Алёна даже испугалась немного от этого вопроса. Артюхов голову на бок склонил, улыбнулся. — В клубе. — А-а. — Она выдохнула. — Извини меня, я очень торопилась. — Куда? — Я же сказала, семейные дела. — Ты наешь, что ты очень странная? — Знаю. Я горе этой редакции. Рыбников мне только что об этом со всем обстоятельством поведал. Тарас хмыкнул. — Ну, так сильно я бы не преувеличивал, но ты странная. Алёна качнула головой. — Это уже не звучит как комплимент. — Это и не было комплиментом. Но я бы хотел это обсудить. Алёна сделала вид, что безмерно удивлена. — Мои странности? — И их в том числе. Что ты делаешь в субботу? — Пока не знаю. Когда у нас фестиваль? — С двадцать пятого по двадцать девятое, — не задумавшись ни на секунду, отрапортовал Артюхов, а Алёна мысленно приуныла. Наверное, ей на самом деле не хватает журналистской хватки, чутья. Тарас вон знает обо всём, что происходит в городе, даже если его это напрямую и не касается. Он просто знает. А она лишь находит на свою пятую точку всё новые и новые неприятности. — Вот видишь… В субботу я буду слушать народные песнопения. Тарас снова усмехнулся. — Идёт. Слушай. А вечером я тебе устрою моральную разгрузку. Ты не против? Алёна осторожно пожала плечами, если честно, разглядывала Артюхова в некотором удивлении, не совсем понимая, с чего это ему пришло в голову за ней приударить. Может, так и надо поступать с мужчинами, сбегать после короткого поцелуя, чтобы сбить их с толка своей непредсказуемостью? Но если их, в данном случае Тараса, это заводит, почему бы ей не прояснить этот вопрос до конца и со всеми подробностями? Он ей всё же нравится… нравился когда-то, а сейчас она вполне готова об этом вспомнить. Мужчина он интересный, и целоваться с ним было приятно. Не то, что с некоторыми. Которые только и умеют, что закручивать тебе за спину руки. |