Книга Круговорот чужих страстей, страница 58 – Екатерина Риз

— Я снова перешла Альбине Петровне дорогу.

Павел доел свою порцию ягод, в конце даже ложку облизал, а на Алёну взглянул весело.

— Что на этот раз?

Алёна указала на свою тарелку.

— Молоко. Кстати, хочешь ещё?

Павел головой качнул.

— Нет. Но было очень вкусно, ты права. А что с молоком?

— Паш, надо молоко в деревне покупать, и творог тоже. Пока возможность есть. Ванька круглый год пьёт магазинное молоко. Скажи ей, меня она не послушает. — Он молчал, губы насмешливо кривились, и Алёне пришлось потрясти его за руку. — Я серьёзно! Раз есть такая возможность, пусть ребёнок ест всё натуральное. Это куда полезнее, чем возить из супермаркета.

— Ладно, ладно, — сдался он. — Я скажу, пусть Альбина узнает. Ванька, ты будешь пить парное молоко?

Ваня ложкой вылавливал последние ягоды со дна тарелки, поднял на отца непонимающий взгляд, а Алёна с недовольством констатировала:

— Твой ребёнок не знает, что такое парное молоко. Теперь дошло, папа?

Павел зубами на неё клацнул, что заставило Ваньку рассмеяться, и из столовой ушёл.

После обеда пошёл дождь. Небо стало мрачным, его заволокло свинцовыми тучами, и дождь пошёл сильный и беспросветный. Роско было сунулся на улицу, но уже через несколько минут вернулся, недовольный и мокрый, а Алёна кулаком ему погрозила, когда поняла, что он замыслил отряхиваться прямо посреди гостиной.

— Уходи в коридор! Иди!

Пёс, недовольный, вышел за дверь и не вернулся. А Алёна поднялась на второй этаж, и некоторое время стояла у окна, наблюдая, как разъезжаются рабочие. В такую погоду оставаться смысла не было. А она стояла у окна, смотрела на мрачное небо, на мгновенно потемневшие и нахохлившиеся сосны неподалёку, на красный защитный тент, натянутый над недостроенным зданием, и думала о том, насколько ей всё кажется нереальным. Даже она сама в этом доме, в усадьбе, словно ей сон снится. Долгий, наполненный событиями, но сон. И проснуться было страшно, боялась, что сон исчезнет и не вернётся, останутся только воспоминания. Со снами ведь так обычно бывает?

— Алёна, пойдём мультик смотреть! Мне одному скучно.

Она вздохнула, секунду ещё смотрела вдаль, никак не могла взгляд отвести, потом всё же повернулась к мальчику.

— Иду, Вань.

— А конфету можно? Мы же уже пообедали?

Алёна улыбнулась в ответ на его умоляющий взгляд.

— Можно. Сбегай в столовую. И мне возьми, — добавила она.

Телефон снова звонил. Негромко, но настойчиво. И напоминал сигнал будильника. Вот подойдёт она к нему, ответит на вызов, всё равно чей, и тут же проснётся, сон развеется в одно мгновение, и всё тут же станет сложно, даже неосуществимо. А телефон звонил, с утра звонил уже трижды. Рыбников, Тарас, даже Серёга Бурдовский попытку предпринял. Но ни с кем из них Алёна говорить не хотела.

— Не хочешь отвечать, выключи его совсем, — немного ворчливо проговорил Павел, появляясь в детской вслед за сыном.

Ванька уселся на кровать, к Алёне под бок, протянул ей конфету. Алёна негромко его поблагодарила, взгляд перевела на телевизор, на Кострова не смотрела. Но понимала, что он ждёт ответа, и что он недоволен. Вряд ли тем, что она к телефону не подходит, скорее самим фактом, что ей кто-то звонит. Что ей звонит Тарас, Рыбников и какой-то неведомый Серёга. Что им всем от неё надо?

Его слова, не её.

— Так они знают, что я жива, — сказала она, в конце концов.

— Правда? Из чего это следует?

Алёна растянула губы в вынужденной улыбке.

— Я же заряжаю телефон.

— Логично.

Павел на детскую постель прилёг, Алёне подвинуться пришлось, руку за голову заложил и тоже уставился в телевизор. Все молчали, только Ванька спросил:

— Пап, ты хочешь конфету?

— Нет.

Алёна свою развернула, откусила половину, а другую половину к губам Павла поднесла. Чтобы видеть его лицо, пришлось голову ему на плечо откинуть, встретилась с ним взглядом, и от его пристальности пришлось мысленно дух перевести. Костров же головой мотнул, по-прежнему от конфеты отказываясь, зато его рука легла на её плечо, и сразу стало спокойнее. Дождь барабанил по карнизу, и снова, как две недели назад, казалось, что дождь отрезает Алёну от реальной жизни, там, за территорией усадьбы.

Ванька уснул через полчаса. Поначалу ещё брался что-то рассказывать отцу, вопросы задавать, даже на руки к нему перелез, потом ёрзал долго, и, наконец, заснул, прижавшись щекой к подушке. Алёна укрыла ребёнка мягким пледом, а Костров тут же потянул её прочь.

— Оставь его, пусть спит.

В комнате, из-за мрака на улице, практически стемнело. И это в три часа дня. Зато не пришлось задёргивать шторы. Павел выключил телевизор и вышел из детской, плотно прикрыв за собой дверь. Прошёл в свою комнату и увидел, что Алёна стоит у окна и расплетает волосы, забранные с утра в небрежную косу. Она смотрела за окно, а может, на капли дождя, что сбегали по стеклу, и казалась задумавшейся.

— О чём ты думаешь сегодня? — заворчал он, просто не мог сдержаться. Её молчание от чего-то выводило из себя. Когда Алёна думала о своём, она казалась далёкой и расстроенной. И это тоже ему не нравилось. Хотя, ждать от неё довольства и бесконечной радости, также было глупо. Чему ей особо радоваться? Как ни крути, а он её здесь насильно держит. Или уже не насильно? Просто неделю назад он запретил ей и думать о побеге или работе. И больше они об этом не говорили.

Он подошёл, обнял её, даже чуть навалился на Алёну, отчего они вместе покачнулись, а она схватилась за его руки. Зато улыбнулась.

— Честно?

— Хотелось бы.

— Смотрю на лес и думаю, что сейчас ни за что бы в него не зашла. Мне ощущений на всю жизнь хватило.

— Я и говорю: дурочка. — Он пальцами расчесал её волосы, потом в кулак их собрал.

— Паша.

— У?

— Тебе из Следственного комитета звонили?

Он вздохнул.

— Алён…

— Я не из любопытства спрашиваю, я беспокоюсь. Что им нужно от тебя?

Он тихо рассмеялся.

— Помню, недавно ты чётко представляла, что именно им от меня нужно и что мне за это светит.

Она погладила его руку, которой он её обнимал, а пока Павел не видел, зажмурилась. Наверное, молчала дольше, чем надо было, и этим себя выдала, потому что Павел обнял её крепче, голову наклонил и прижался губами к её шее.

— Ладно, не думай об этом. Тебе вообще об этом думать не нужно.

Этот ответ ей не понравился. Возможно, Павел имел в виду что-то иное, но Алёну его слова обидели. Будто он предлагал ей не думать о его проблемах потому, что её это совершенно не касалось. Но повернулась к нему лицом, когда он этого захотел, подставила губы для поцелуя, и даже ответила на его поцелуй с удовольствием, за шею обняла. А Костров, осознав степень её податливости, даже зарычал ей в губы. Алёна же рассмеялась. Потом оттолкнула его, а пока она расстёгивала молнию на длинной юбке, и та скользила по её ногам вниз, Павел отошёл к двери и запер её на ключ. Пара часов для себя, пока Ванька спит.