Книга Все что нужно ей, страница 21 – Екатерина Риз

— Поела? Мой посуду и вперёд.

— Полы помыть не надо? Хозяева вернутся, им приятно будет…

— Не умничай, а. Можно подумать, тебе здесь жилось плохо. Вот и прояви благодарность. Я остановилась в дверях комнаты, посмотрела с недоумением.

— Меня похитили, — напомнила я ему.

Гриша же спокойно кивнул.

— Да. Хоть какое-то развлечение в твоей идеальной жизни.

Отвечать я не стала. И вообще молчала долго, если и отзываясь на его вопросы, то односложно. Гришкины разговоры о моей идеальной жизни, над которой он насмехался, меня задевали и раздражали.

— Почему ты так уверен, что моя жизнь идеальна? — спросила я, когда мы уже шли по лесу. Заперли домик на щеколду — весьма символический запор, надо сказать, — и направились через поляну совершенно в другую сторону, не в ту, в которую я недавно бежать собиралась. Гриша шагал широко, я едва поспевала за ним, сама себе собачку напоминала — бегу и пытаюсь этому самодовольному болвану в лицо заглянуть.

— Разве это я должен быть в этом уверен? Это твоя жизнь, и твоё дело.

— Может быть, — не стала я спорить. — Вот только тебя она раздражает. Почему-то.

— Вот ещё.

— А всё-таки, — снова начала приставать я к нему после нескольких минут молчания. Мы вошли в лес, я перепрыгнула через кочку, а Гриша обернулся на меня через плечо, краем глаза оценив мой прыжок.

— Помолчала бы ты немного. Идти долго, и всю дорогу тебя слушать охоты мало.

— Как долго?

— Десять километров.

— Сколько? — вытаращила я глаза.

Он усмехнулся.

— Что, развернёмся и пойдём обратно?

— Нет, — тут же отказалась я.

Но хоть с погодой нам повезло, солнце светило, в лесу особой жары не чувствовалось, и если бы Гриша так целенаправленно не двигался вперёд, с упрямством броненосца, то можно было бы получить куда больше удовольствия от нашего путешествия. Но когда я думала о том, что нам предстоит преодолеть расстояние в десять километров, пешком, ощущала некоторую тоску.

— А дороги здесь нет? Может, нас кто-нибудь подвезёт?

— До шоссе семь километров, но мы пойдём стороной. Ни к чему нам светиться.

— Это конечно, — приуныла я.

Болото протянулось от домика километра на два. Мы шли, шли, под ногами чавкало, и я боялась, что будет ещё хуже, пейзаж стал куда менее позитивным, опять появились хилые кривоватые деревца, кочки, поросшие травой, над поверхностью грязной застоявшейся воды, и странные звуки, глухие и сосущие. Гриша говорил, что это болото их издаёт, и никаких диких животных поблизости нет, но мне всё равно было не по себе.

— Почему мы идём в эту сторону, Гриш? Машина же уехала в другую.

— Насть, прекрати задавать вопросы. Тебе скучно?

— Нет, я нервничаю, — призналась я. — А когда я нервничаю, я иногда… много говорю.

— Иногда? — Он посмотрел на меня, улыбнулся и вскинул одну бровь. А меня неожиданно кольнуло в самое сердце, как иголкой. Подумала о том, что совсем скоро буду дома, и немного успокоившись и освоившись, жизнь моя пойдёт по-прежнему, я всё забуду. И Гришу никогда не увижу, и, надеюсь, смогу смириться с муками совести.

— Руку давай.

Гришка спрыгнул с пригорка, устоял на ногах, и протянул мне руки. Я, не смотря на нашу с ним разницу в весе и комплекции, не смогла похвастать такой же проворностью, и шлёпнулась бы, если бы он вовремя меня не поддержал.

— Осторожно. Ногу не подвернула?

— Нет.

— Хорошо. Не тащить же тебя.

Я сурово поджала губы.

— Слушать ты меня не хочешь, тащить не хочешь… Как ты, наверное, обрадуешься, когда мы расстанемся.

— Наверное, — кивнул он и пошёл вперёд, не выпуская моей руки из своей ладони. Я от обиды с трудом проглотила вставший в горле ком.

— Гриша.

— Я, правда, обрадуюсь, — начал он в лёгком раздражении, — и прямо сейчас, если ты замолчишь, наконец.

Я голову понуро повесила, но постаралась идти с ним шаг в шаг, чтобы не отставать. То, что меня обижает его тон и лёгкое пренебрежение, было неправильно. Мне радоваться надлежало, что я добилась своего, и он ведёт меня домой. Ведь, если подумать, какая мне разница, что он обо мне думает и насколько сильно хочет избавиться от меня, получить деньги и уехать? Каждый из нас получил своё, и я, наверное, должна его ненавидеть за то, что в нём не достало благородства, чтобы просто помочь женщине, попавшей в беду. Он запросил кругленькую сумму денег и воспользовался ситуацией, а я отчего-то страдаю и чувствую себя преданной и обманутой. Но ведь не объяснять же этому Железному человеку, что я не привыкла… спать с малознакомыми мужчинами, и что секс для меня не пустой звук, это всегда сопутствующее звено отношений. Мне никогда не приходилось спать с кем-то по принуждению, и теперь я просто не знаю, как себя вести. И стыдно за себя, и на душе муторно, а ещё обидно из-за того, что от меня хотят поскорее избавиться, попользовавшись вволю.

Несколько раз мы отдыхали, конечно, по моей инициативе. Гришка даже не запыхался, но послушно присаживался рядом со мной, не разговаривал и таращился на небо. Я косилась на него и глотала злые слова. Вид у него был мечтательный, видно, раздумывал, на что денежки потратит. Я вздыхала в сторонку, срывала травинки и бросала их в сторону.

— Долго нам ещё идти?

— Где-то половину.

— Мы что, так и пойдём пешком до самого города? — съязвила я.

— А мы не в город идём.

Я в растерянности моргнула.

— А куда?

— В одно место. Там переночуем, а завтра в город поедем.

— Но… почему?

Он смерил меня долгим взглядом.

— Так вечером банки не работают.

Я зло выдохнула, даже не нашлась, что ему сказать, рот открыла, а после отвернулась в негодовании. Гришка же привалился спиной к стволу дерева и хохотнул. А затем руку ко мне протянул и накрыл ладонью мою коленку, сжал, чего я уже не стерпела и по наглой руке его стукнула.

— Не трогай меня.

— Хватит уже злиться. У тебя даже щёки горят.

— Всё из-за тебя!

— Да я не сомневаюсь, — ухмыльнулся он. Руку с моего колена убрал не сразу, смотрел на свою ладонь, и вроде бы раздумывал о чём-то. Потом опомнился и поднялся на ноги, мне руку подал. — Пойдём. Пить хочешь?

Я головой покачала. А потом осторожно поинтересовалась:

— Гриша, а что они тебе сделают, если поймают?

— Ничего хорошего, — ответил он, правда, вполне равнодушно.

Из леса мы вышли только через два часа. К тому времени я, признаться, уже была уверена, что мы заблудились, а Гришка попросту стесняется мне в этом признаться. Я время от времени замечала, как он начинает оглядываться, но заставляла себя молчать и не задавать вопросы, которые его, без сомнения, только больше разозлят. Но потом лес кончился, и я вздохнула с облегчением, а про себя прикинула: это сколько же километров мы по лесу прошагали? Теперь была уверена, что сама бы никогда не выбралась к людям, заблудилась бы и сошла с ума от ужаса вблизи болота. А сейчас, стоя на опушке, и оглядывая открывшийся мне вид, я с огромным изумлением увидела вдалеке дорогу, и двигающийся по ней автомобиль. — С возвращением в цивилизацию, — без особого восторга проговорил Гриша и начал спускаться с пригорка. Обернулся на меня. — Ты идёшь?