Книга Дурман, страница 60 – Екатерина Риз

Алексей усмехнулся, в кресло своё сел и на отца посмотрел в открытую.

— Что ты хотел? Я занят немного…

— Виллу хочу продать. На Закинфе.

Алексей удивлённо посмотрел.

— С чего бы это? Ты же её любишь.

— Люблю. Но свои корни уважаю больше. Дед твой ещё говорил: не забывай, сынок, откуда ты родом. Под старость в чужих стенах некомфортно.

— О-о, — в некоторой тоске протянул Алексей, приглядываясь к хмурому отцу. — Пап, у тебя что-то болит?

— Болит, — недовольно отозвался тот, косясь на графические картины на стенах. — Голова и нервы шалят. Поживёшь с твоей матерью пару недель, вообще мозг отключится. И сердце прихватит.

— И как связаны родные стены и твои нервы?

— Решил я о душе подумать, вот как связаны. Ты помнишь, где я родился? Где мы все, Вагенасы, родились? В Портарье.

— Я родился в Москве, — поторопился поправить его Алексей, — в роддоме номер 10 по улице Азовской.

Отец просверлил его нетерпимым взглядом.

— Ты отцу не перечь, а послушай, что тот говорит. Деньги мне нужны. Виллу продам, и в свою деревеньку вложу. Улицы там подремонтируем, стадион… церквушку на холме. Помнишь церквушку?

— Папа, — Алексей даже прищурился, — ты на памятник при жизни рассчитываешь, что ли?

Андреас вдруг ухмыльнулся, коньяка ещё хлебнул и сказал:

— Ну, по крайней мере, на мемориальную доску. — И тут же ткнул в сына пальцем. — Но я серьёзно. Память потомкам о себе оставить надо.

— Да ты уже её оставил, в половине самых известных музеев мира. Да и мы с Андрюшкой, чем не достойные экземпляры и продолжатели рода?

Андреас руку в кулак сжал, пристроил его на деревянном подлокотнике, и Алексей тут же руки вскинул, сдаваясь, и рассмеялся.

— Ладно, ладно, как скажешь. Кто я такой, чтобы спорить с гением?

— А ты чего такой довольный? — задал отец неожиданный вопрос.

— Довольный? — переспросил Лёша, уводя взгляд в сторону. Потом плечами пожал. — Настроение хорошее.

— Ага, — отозвался Андреас, и что-то в его тоне Алексея насторожило.

— Что «ага»?

Отец головой качнул, вроде отказываясь продолжать, но уже через секунду передумал.

— Обычно я такой довольный по одной причине бываю: любовница новая завелась.

— Что, сама взяла и завелась? — попробовал Алексей пошутить. Но отец его одёрнул.

— А ты не шути. Скажи как есть: загулял?

Помолчал, потом поднялся и отошёл к окну. А Андреас, наблюдая за сыном, рукой на того махнул.

— Я не удивлён. Ну, не может такого быть, чтобы ты на меня в этом плане похож не был. Сколько можно уже у юбки сидеть? Сначала у матери, потом у жены.

— А ты, кажется, этому рад?

— Я не рад. Чему тут радоваться? Но этого следовало ждать. — Он рукой повёл, к сыну приглядываясь. — Такой красавец, грек! Кровь горячая, бурлит!.. — И тут же поинтересовался, игнорируя насмешливый взгляд Алексея: — Красивая? Блондинка, брюнетка? Или рыжая?

— Папа! Я не буду с тобой это обсуждать, это ненормально.

— Почему? Не такой уж я и старый, как твоя мать говорит. Она каждый день меня уверяет, что у меня суставы ломит и давление скачет. А ни черта у меня не скачет, скажу я тебе. То есть, скачет давление, но совсем в другом месте! — И захохотал, довольный собой. — А твою мать это бесит. Ещё с тех пор, как мне тридцать было, с тех пор и бесит.

— Я рад за твоё здоровье, — сказал Алексей, посмеиваясь. — Надеюсь, оно и мне передалось, по наследству.

— Здоровье поддерживать надо, чтоб ты знал. Заниматься… им. Рекорды ставить. Ты мне скажи, отпуск себе устроил ради работы или ради… занятий?

— Светка что-нибудь говорила?

— Я не слышал. Может, матери что говорила. А ты обнаглел?

— Не знаю. Надеюсь, что нет.

— Но крышу снесло, да?

Алексей отвернулся и тогда уже кивнул.

— У тебя сын, Лёха, — сказал Андреас. Даже назвал сына на необычный манер, очень редко так к нему обращался, и каждый раз пытаясь заставить осознать важность своих слов. — Ни одна женщина не стоит твоих с ним отношений. Ни одна. Даже его мать, и даже женщина, которую любишь.

— Я запомню.

А когда отец ушёл, подумал, подумал, да набрал номер жены.

— Привет. Как дома дела?

Света, судя по голосу, его звонку обрадовалась.

— Привет. У тебя свободная минутка?

— Да. Отец приходил, от работы отвлёк. — Хмыкнул. — Заставил вспомнить о семье. Как Андрюшка?

— Хорошо. — Света невольно засюсюкала, и Лёша понял, что в этот момент на сына смотрит. — Мы проснулись, покушали, теперь требуем неведомо чего. Немного скандалим.

В подтверждение её слов, Алексей услышал требовательный крик сына:

— Хочу, хочу!

Заулыбался.

— А зачем приходил Андреас?

Почему-то сразу припомнился разговор о любовницах и богатырском здоровье Вагенасов в этом смысле, и стало неудобно. Заставил себя отвлечься.

— Придумал дорогу жёлтым кирпичом себе в рай вымостить. Церковь в Портарье отреставрировать, школу построить и чего-то там ещё.

— Ого. Откуда такие стремления?

— Наверное, мама на него так действует. Обычно, сбегая из Москвы, он себе жену новую ищет, а тут о душе задумался.

— Уже неплохо.

— Ещё неизвестно, чем эпопея с наследием потомкам закончится. Возможно, развод нам бы обошёлся куда дешевле.

Ещё пообсуждали, осторожно посмеялись, Лёша даже с сыном поговорил, попросил того вести себя хорошо, тогда вечером они гулять пойдут. Пообещал сыну и жене вечернюю прогулку, а сам задумался о том, где этот вечер без него Ира проведёт. Опять в компании Патрика? Нужно как-то выяснить, кто он такой и что из себя представляет. А заодно Ире почаще звонить, контролировать процесс её устройства на работу.

— Папа! — раздался в трубке требовательный детский голос, и Алексей от своих мыслей отвлёкся и ещё раз пообещал:

— Да, мой хороший. Папа скоро будет дома.

— Кто тебя подвозил? — Гошка встретил её в дверях кухни, глаза смешно вытаращил и с особым выражением поинтересовался: — Он?

Ира пихнула брата в живот и негромко шикнула, умоляя заткнуться. А когда на кухню заглянула, матери улыбнулась.

— Мам, привет.

— Привет, привет.

Наталья Викторовна оторвалась от готовки, на дочь глянула и улыбнулась той, но несколько рассеяно.

— Обедать будешь?