Книга Ловушка архимага, страница 34 – Дмитрий Смекалин

Мужики с подозрением смотрели, как я ставил на место доску от мостков, но задавать ненужные вопросы я им не дал:

– Саквояжей у меня шесть, вас четверо пришло… Ладно, по два ливра каждому, четыре сейчас и четыре у корабля.

– Так куда нести-то? – спросил самый старший из моих грузчиков. Вопрос меня очень обрадовал: четко и по делу.

– На пирс, с которого корабли идут в Леиду. В Марион.

– Так со всех, кроме третьего, и идут. С него суда в Мельгар отправляются и к Штрельским горам, но туда ходят только корабли Лильбернского кумпанства, раз в две недели примерно.

– Сегодня корабль отплывает, – уточнил я уверенным голосом.

– Тогда поторопиться нужно. Что же сразу не сказали?

Мы почти бегом понеслись на четвертый пирс к небольшому, но, я бы сказал, «упитанному» кораблю с высоко поднятой кормой. Не знаю, как такие называются. На память приходят слова «неф», «когг», или на чем там в Средневековье плавали? Мачт – две, передняя в полтора раза выше задней. На передней поперечная рея подвешена довольно высоко и далеко выступает за борта. На задней рея не короче, но подвешена чуть ли не посередине мачты и висит косо, вдоль оси корабля. Паруса собраны, так что определить их тип невозможно.

Ненароком спросил:

– Как хозяина зовут? Забыл.

– Метрос Блоссом.

– Он здешний? Из Эвронта?

– Метрос Блоссом? Так он в конторе в Лавардэ. А здесь племянник заправляет, метрин Ортон.

– Понятно.

Понятно стало только то, что «метрос» это не имя собственное, а уважительное обозначение большого купца. А «метрин», получается, купец помельче. В целом же ситуация была далека от оптимальной. Местный купец – с большой долей вероятности, законопослушный купец. По крайней мере, нарушать какие-нибудь местные правила ради меня ему не резон. Тут никакие деньги не помогут, если насчет меня поступили распоряжения от властей. И даже если нет, почти наверняка потребуется какая-нибудь подорожная, отметка таможни или иной официальный документ, которого у меня не имеется. Может, и не существовало ничего такого, но моя интуиция очень рекомендовала не проверять.

Я посмотрел на соседние причалы и спросил:

– Корабли из Леиды где швартуются?

– Так на четвертом пирсе.

Точно, там стояли два судна с вымпелами, отличавшимися от остальных цветовой гаммой. Один из них был купцом, похожим на тот корабль, к которому мы продолжали идти, другой больше напоминал те, что стояли в правой части бухты. Небось какая-нибудь официальная делегация прибыла.

Появилась мысль поменять маршрут следования и прорываться к леидским кораблям. И что? Объявить себя беженцем и запросить политического убежища? Сомнительный путь. Не знаю, как здесь, а на Земле за такого беженца никто с местной властью на конфликт не пошел бы. Тем более – вооруженный. К тому же таким бегством я лишу себя даже теоретической возможности когда-нибудь вернуться назад. Со всеми вытекающими. Я же по своим убеждениям не любитель необратимых процессов. И, кстати, Витадхоциус со мной в этом вопросе полностью солидарен.

Я заозирался по сторонам, выискивая продавцов или разносчиков, бросил носильщикам:

– Вы пока идите к кораблю, я вас сейчас догоню, – и кинулся к стоявшему у входа на пирс продавцу, торговавшему чем-то съедобным.

Похоже, плыть в Мареон придется контрабандой, ничего лучшего на ум не приходило. Значит, надо хоть какой-нибудь едой запастись, на камбузе нелегальному пассажиру лучше не появляться.

Этот хмырь торговал креветками. Я чуть не завыл – опять морепродукты! Но взял почти все, что у него было, килограмма три, упаковав в конфискованный у него же кусок ткани типа дерюги. После чего наложил на свое приобретение руну Иса – замедление. Не для того, чтобы не испортились – не успеют, а для того, чтобы не так воняли.

Теперь задача: пройти на корабль незамеченным. Притом что там матросы бегают, как наскипидаренные, а солидного вида дядька стоит с двумя помощниками у сходней и сверяет с амбарной книгой все заносимое на судно. Невозможно? Но в этом мире есть магия, а она творит чудеса. Вот на нее и уповаю.

Прежде всего наложил на себя руну Ансуз (исполнения желаний) и влил в эту жутко затратную конструкцию столько маны, сколько она согласилась принять. Считай, две трети резерва. Но раз интуиция стала работать, то и везти должно. При таких-то расходах маны!

В два прыжка догнал и обогнал своих носильщиков, сосредоточился на проверяющих у входа. Надо их чем-то отвлечь. Не убить, не вырубить, а именно отвлечь. Кроме заклинания «паники» ничего на ум не пришло. Его и кинул в солидного дядьку. Соседей тоже задело. Силу заклинания дозировал, полагаясь исключительно на везение.

Сработало!

Дядька подпрыгнул на месте и с криком: «Ай, забыл!» – куда-то помчался. Помощники поспешили следом.

Пропустил своих носильщиков вперед:

– Вещи сразу в трюм заносите, мне в каюте только одна сумка понадобится, сам донесу. Там и рассчитаемся. Бегом! По лишней монете дам!

Мои мужики бодро затопали по сходням. Я пристроился вслед за ними и наложил на себя «отвод глаз». (Эх, зря кольчугу почистил и баронские регалии нацепил!) При этом не забывал периодически выкрикивать:

– Распоряжение метрина Ортона!

Надеюсь, кто именно кричал, пробегавшие мимо матросы не заметили. Ну бегут мимо несколько местных грузчиков, дело у них какое-то. А у матросов своих дел полно.

К счастью, где на таких кораблях спуск в трюм, мои носильщики знали, пробежали по палубе, ссыпались вниз по трапу.

– Дальше, в самый конец несите, – подбодрил я их.

Уже в трюме нам по дороге попалась пара матросов, но они были заняты своими делами. А в дальнем конце трюма, куда я направил носильщиков, не оказалось никого.

Раньше я никогда не интересовался, а сколько человек входит в экипаж парусного корабля? По впечатлению – совсем немного, порядка десяти матросов, остальные – пассажиры. В принципе, логично. Корабль не боевой, чрезмерная скорость выполнения маневров для него не обязательна. А большое количество людей на пиратских кораблях в романах – это абордажные команды. (У Фрэнсиса Дрейка на флотилию из пяти кораблей приходилось в сумме сто шестьдесят человек экипажа.)

В общем, донесли мои саквояжи без эксцессов. Еще и с расположением грузов повезло, какие-то большие корзины (или плетеные ящики) почти перегораживали проход и закрывали обзор. В самом углу лежали тюки с чем-то относительно мягким. И подозрительно шуршащим. Неужели сено? Не важно, главное – для меня это почти идеальный вариант. «Отвод глаз» я с себя снял, отсыпал мужикам еще восемь серебряных монеток и отпустил с миром, напомнив, что корабль скоро отчаливает – чтобы не задерживались.

А сам занялся делом. Отгородил среди тюков что-то типа гнезда, втиснулся туда вместе со своими саквояжами, наложил на себя и вещи «отвод глаз» и уселся поудобнее – медитировать.