Книга Возвращение Томаса, страница 75 – Юрий Никитин

— Колдовство, — предположил Томас. — Ваши земли, дорогой герцог, совсем рядом с Адовым Урочищем? Вот и смущает Враг рода человеческого слабые души. А если находит лазейку, тут же запускает какую-нибудь гадость...

Герцог вздрогнул, мгновение смотрел на него остановившимся взглядом, затем губы изогнулись в слабой усмешке.

— К счастью, нас от Адова Урочиша отделяет широкая река. Врагу не перебраться.

— Враг везде, — возразил Томас. — А в Урочище только его войска. Извините, сэр Рихард, я с удовольствием бы смыл слюни и черную кровь этих... существ.

Герцог спохватился, воскликнул:

— Простите меня, сэр Томас! Я так потрясен случившимся, что просто сам не понимаю, что говорю... Конечно же, вам нужно снять доспехи и отдохнуть. Наш лекарь посмотрит ваши раны и ушибы, а оружейники исправят железо. Прошу вас, сэр Томас, позвольте, вас проведут в ваши покои...

Томас ответил улыбкой, но спорить не стал, рыцари окружили его, словно живой шит, и так поднялись в отведенные для них апартаменты. Примчались слуги, помогли снять доспехи, Томас без сил повалился на ложе. Вскоре пришел лекарь, с ним двое слуг с дурно пахнущими горшками, Томаса раздели, омыли, один оказался умелым массажистом и прошелся по всем костям и суставам, проверил связки, разогнал кровь по мышцам и заверил, что кровоподтеки исчезнут за два-три дня. Лекарь смазал ушибленные места мазью, что приятно покалывала кожу и оказалась вовсе не дурно пахнущей, как в горшке. Сказал успокаивающе:

— Я слышал, что леди Жанель очень обеспокоена. Она обязательно придет навестить вас, сэр Ричард!

— О, Господи, — вырвалось у Томаса.

— Она из очень знатного рода, — сказал лекарь. — И очень могущественного.

— Что меня и пугает, — пробормотал Томас. — Она и сама... весьма и весьма могущественна.

— Это должно радовать, — сказал лекарь. — Отдыхайте, сэр. Постарайтесь меньше двигаться.

Он ушел, Томас распластался на ложе и некоторое время лежал в неподвижности, отдаваясь блаженному покою. Сперва одна только мысль вертелась неотвязно: где калика, — потом остро кольнула другая: а если леди Жанель уже идет сюда?

Постанывая, он сполз с постели, торопливо оделся. За дверью послышались неторопливые мужские шаги, стихли, потом снова, но уже в обратном направлении.

Он выглянул за дверь, по длинному коридору взад-вперед расхаживали вооруженные до зубов стражи. Один, заметив Томаса, сразу же откозырял, доложил громко по-солдатски:

— Хозяин велел охранять подступы к вашим апартаментам!

— Да это лишнее, — пробормотал Томас.

— А вдруг не лишнее? — ответил страж. — Такоге еще не было, чтобы в замке чужие! Хозяин в ярости.

Томас вяло отмахнулся.

— Ладно, ему виднее. Передайте мою искреннюю благодарность за любезность и заботу.

Страж махнул напарнику:

— Ганс! Иди за сэром... да, за сэром.

— Зачем? — удивился Томас.

— Охрана, — ответил страж лаконично. Ухмыльнулся: — Конечно, вы так изрубили семерых на подковы, что это от вас надо охранять... но если что случится, Ганс успеет позвать на помощь.

Томас буркнул:

— Это я и сам могу.

— Что?

— Позвать на помощь.

Страж покачал головой.

— Не позовете. Вы — гордый, за милю видно. Умрете, но не позовете. Вон маркграф Роланд только перед смертью протрубил в рог...

Томас молчал, возразить нечего, да и не дело рыцаря препираться с простым воином, тот лишь выполняет приказы хозяина, повернулся и отправился кривыми дорожками на задний двор, туда уж леди Жанель пойдет его искать в последнюю очередь. Или скорее всего не пойдет вовсе: это не так интересно, как застать его в постели.

Во дворе трое копейщиков довольно вяло тыкали длинными палками в мешок с шерстью, а в самом углу молодой изящный воин в подростковых доспехах активно наступает на воина с громадным щитом в одной руке и длинным мечом в другой. Доспехи подростка отличаются хорошей выделкой и прекрасной подгонкой деталей, Томас сразу обратил внимание на тщательность исполнения. Это кто-то из очень могущественных сеньоров снабдил своего сына такими доспехами, что через год-два станут тесными.

Он остановился понаблюдать, став у стены так, чтобы его не сразу увидеть из окна, но подросток немедленно прекратил бой, направился к Томасу, где отсалютовал ему мечом красиво и очень любезно по очень сложным правилам, Томас даже не уловил всего рисунка движений, сказал с поклоном:

— Весь замок гудит, как растревоженный улей. Вы стали героем, сэр Томас!.. Я — Джон Траббер, сын короля Зассекса.

Он поднял забрало, на Томаса взглянуло юношеское лицо и сияющие глаза.

Томас с усилием поклонился.

— Приветствую вас, ваше высочество.

Принц воскликнул восторженно:

— Вы стали героем у всех дам, а мужчины все разбирают вашу схватку. Ваши противники — очень сильные мужчины, в прекрасных доспехах, оружие у них тоже великолепное. Но ваше мастерство просто невероятно!

Томас еще раз поклонился, чувствуя, как кольнуло в поясницу, а кровоподтеки заныли с новой силой.

— Я рыцарь Храма, — ответил он с достоинством. — В Святой Земле это обычное дело, когда дерешься один с тремя или больше противниками. Тот, кто дрался недостаточно умело, был погребен в жарких песках. А мы прошли дальше, взяли Иерусалим, освободили Гроб Господень, вернулись с победой.

Принц спросил порывисто:

— Вы наблюдали, как мы сражаемся... Я правда был великолепен?

Улыбка невольно скользнула по губам Томаса. Он сказал преувеличенно серьезно:

— Более чем, ваше высочество. Более чем.

Принц насторожился, глаза его впились в лицо Томаса.

— Я что-то делал не так?

— Да, ваше высочество, — ответил Томас вежливо.

Принц капризно надул губы.

— А мои наставники говорят, что я все делаю верно. И что я просто бесподобен!

Томас усмехнулся.

— Я не ваш наставник, мне льстить и врать нет нужды. Утром я уеду, и, возможно, мы никогда не увидимся. Так что могу сказать вам честно: здесь вам могут поддаваться изо всех сил, но в первом же турнире вас сшибут, как мешок с зерном. А если, не приведи Господи, вам придется участвовать в настоящем бою, я не дам за вашу жизнь и скорлупки выеденного яйца.

Принц мерил его злым взглядом, чувствовалось, что вот-вот взорвется, но затем словно вспомнил, кто перед ним, впервые настоящий боец, только что доказавший свое умение, это не привычный придворный льстец, спросил сердито: