Книга Выбор Шатеры, страница 39 – Яна Ясинская

— Как «серые» прислужницы? — догадываюсь я.

Ведунья кивает. Что ж, она права. Не стоит рисковать. Но что делать с Айрис утром? Как избежать ее истерики? Как заставить ее молчать? Вопросы, ответов на которые у меня нет.

* * *

Стою у окна. Еще немного, и у горизонта забрезжит изумрудно-малиновый рассвет.

Лекарь уже ушел. Парнишка хорошо справился со своим делом: к утру от внешних физических увечий на теле дочки посла не останется и следа. Вот только что прикажете делать с увечьями душевными?

Ведунья помогает мне переодеть Айрис. Розовая ночнушка с рюшами, столь гармонично смотрящаяся на ней еще прошлым утром, сейчас почему-то вызывает неприятный диссонанс.

— Что будешь делать, когда она проснется? — тихо интересуется ведунья.

— Не знаю. Что-нибудь придумаю.

Ведунья протягивает мне маленький кожаный мешочек с каким-то порошком.

— Здесь одна доза. Порошок забвения. Дашь, если заистерит.

— Тандурим? — Уже от одного этого слова меня передергивает. Перед глазами сразу встает невменяемо-счастливое лицо матери, принявшей заветную дозу. — Нет. Спасибо.

Хватит с Айрис на сегодня бед. Я еще только на тандурим не подсаживала. Все знают: с него обратной дороги не будет!

Ведунья надменно усмехается.

— Было бы предложено.

Прячет мешочек. Отходит к окну, вглядываясь в даль пустым взглядом. Я хорошо знаю этот взгляд. Ведунья уже не здесь. Ее сущность облетает ближайшие окрестности, чтобы убедиться, что опасность миновала.

Не могу ни о чем думать. Чувствую, как силы предательски покидают меня. Очень хочется спать, только вряд ли я сегодня уже засну. Замечаю, что от перенапряжения трясутся руки и ноги.

Ведунья остается в комнате с Айрис, а я запираюсь в ванной. После всего случившегося мне надо хоть немного побыть одной, иначе я просто сойду с ума.

Включаю горячую воду. Раздеваюсь, стараясь не замечать пятна крови харрдрогов, оставшиеся на моем платье. Одежду надо будет сменить. А лучше сжечь.

Чувствую, как горячая вода обжигает кожу, но я не хочу делать ее холоднее. Напротив, беру мочалку, мыльную пену и тру тело до красноты, словно пытаясь стереть с себя кровь тех, кого я всего лишь несколько часов назад собственноручно отправила к Отару.

Знаю. Они заслужили смерть. Но мне почему-то от этого не легче.

Продолжаю с остервенением тереть тело, не замечая, что истерично реву. Я словно пытаюсь отмыть мочалкой не грязь с кожи, а смертный грех, который сегодня сознательно взяла себе на душу. Хуже всего, что понимаю: будучи такой грязной, я не могу… Не имею права быть рядом с Эваном. Не хочу пачкать его собой. Потому что после случившегося мою душу уже не спасти.

Я совершила убийство.

Сознательно.

Хладнокровно.

И я испытала при этом удовольствие.

Но что самое страшное — я не раскаиваюсь.

Мой мальчишка-альтаирец слишком добрый, слишком хороший, слишком… не для меня. Мне нет места в его жизни. Давно пора посмотреть правде в глаза: никогда и не было. Я сама не позволю Эвану вновь впустить меня в свою судьбу.

Продолжаю, не останавливаясь, судорожно тереть мочалкой тело. Почти до крови.

Тру, тру, но так и не получается оттереть ни отчаяние, ни боль, ни скорбь по загубленной жизни и душе. Смывается лишь внешняя грязь, а разъедающее душу пятно, оставшееся от совершенного убийства, увы, так и остается нетронутым.

* * *

Истошные женские крики, встревоженные мужские голоса, торопливые шаги, переходящие в бег. Сначала за окном — во Дворе, затем в коридорах особняка. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — кто-то из местных нашел тела харрдрогов.

Злюсь на воинов. Неужели нельзя было додуматься убрать трупы?! Или это приказ Карла? Скорее всего так оно и есть. Воины Руара не совершают оплошностей. Интересно, что задумал Верховный Воин?

Шум будит Айрис. Девчонка медленно открывает глаза, приподнимается на локтях, растерянно осматриваясь, словно пытаясь понять, где находится и было ли вчерашнее происшествие дурным сном. Или все же реальностью.

Если бы не найденные трупы харрдрогов, возможно, я смогла бы убедить Айрис, что ночной кошмар ей приснился. Идеальный вариант выхода из ситуации, но теперь…

Взгляд девчонки падает на мрачную ведунью, дремлющую в кресле напротив. Этого оказывается достаточным, чтобы Айрис запаниковала и заистерила с новой силой. Она орет так истошно, одновременно кусаясь и лягаясь, что у меня просто нет возможности справиться с ней, не оставив новых синяков. Но что еще хуже — из коридора доносятся приближающиеся голоса Карла и Ромеро.

Ну все! Сейчас начнется! У меня есть всего пара секунд, чтобы придумать, как остановить истерику Айрис. Понимая, что вряд ли удастся это сделать, я решаю не остановить истерику, а… заменить ее.

Когда Стив Ромеро распахивает дверь спальни, его взору предстает довольно странная картина: мы с Айрис, сидя друг напротив друга на кроватях, в абсолютно одинаковых дебильных розовых ночнушках, ржем как ненормальные. Остановиться не можем, даже при появлении гостей.

— Ой, па… папочка… Ха-ха-ха! Я не могу… Ха-ха-ха… — заливисто смеется Айрис, безрезультатно пытаясь побороть смех.

— До… доброе утро, ха-ха-ха… Дэус Ромеро… Ха-ха-ха… Дэус Карл… Ха-ха-ха… — согнувшись в три погибели, ржу я. — Про… прости… те. Ха-ха-ха… Но Айрис такую… ха-ха… смешную историю… Ха-ха-ха! Ой, не могу больше! Ха-ха-ха… Рассказала!..

Стив Ромеро ошарашенно и недоверчиво взирает на невменяемую от смеха дочь. Он явно не рассчитывал застать ее здесь в целости и сохранности. Это читается по его разочарованному лицу. Жаль, что посол Земного Альянса не может видеть выражение лица Верховного Воина, стоящего у него за спиной и прекрасно знающего все подробности ночного происшествия. Кажется, еще пара секунд — и дэус Карл сам начнет ржать, глядя на нас.

— Я же говорил, дэус Ромеро, что с вашей дочерью все в полном порядке. Возможно, эти харрдроги забрели на вашу территорию случайно. Повздорили между собой… Дело дошло до поножовщины. Такое с ними частенько бывает.

— И все пятеро одновременно повспарывали друг другу животы? — ехидно интересуется посол. — Если бы ваши слова соответствовали действительности… При всем моем уважении к вам, дэус Карл, хоть один из них должен был остаться в живых.

— А я не говорил, что их было лишь пятеро. Мои воины нашли следы еще двоих. Убийцы просто убежали. Им не было нужды ждать возле трупов, когда мы их обнаружим. — В голосе Карла звучит нескрываемая ирония.

Оказывается, Верховный Воин мастак заливать! Врет и не краснеет, прекрасно зная, что настоящий убийца сейчас сидит перед ними на постели в идиотской ночнушке, с розовым бантиком, вплетенным в длинную косу, и истерично ржет.