Онлайн книга «Игры на интерес»
|
Она осторожно высвободилась. – Сейчас, сейчас мать позову. Подождите, она сейчас. Михаил пошел следом. Сестра остановилась. – Туда нельзя. Вы подождите, Пожалуйста. – И убежала. Смягченные тапочками шаги быстро затихли. Снова белые стены, тишина, холод. Михаил стоял и ждал. Теперь уже идти за сестрой или звать кого-нибудь еще не хватало смелости. Девушка возвратилась одна. – Сейчас придет. – Бочком, почти прижимаясь к стене, она юркнула мимо, а возле своей комнаты успокаивающе добавила: – Она молодец. В глубине коридора появилась женщина в белом халате. Михаил решил, что это врач и ему наконец-то все объяснят. Он оглянулся на сестру – та стояла у приоткрытой двери и не уходила. Один на один разговор получается всегда откровеннее. Сестра могла помешать. Михаил хотел прогнать ее, но женщина в халате уже подошла. И он узнал Нину. – Зачем пришел? – Как зачем? Славка же? Бледная, осунувшаяся, она казалась просто усталой, словно после ночной смены. – Что с ним? Что для него нужно? – От тебя ничего. – Может, пересадку кожи или переливание крови, так у меня ее море, первая группа, она для всех пригодна. – Он что есть силы надавил на ладонь возле недавней ранки. – Вот видишь, у меня ее море. – Вино это, Миша. Нина хотела уйти, но он загородил дорогу. – Ну скажи, чем я могу помочь, я все для него сделаю, в доску расшибусь. – Ты уже сделал, драться научил. – Где он? – Не кричи, там. Нина повела головой, и Михаил понял, что она показывает на потолок. Но зачем ей показывать туда? Второго этажа в больнице нет. Там только небо. – Что ты тянешь кота за хвост, где он? Лицо у Нины вдруг покраснело, сморщилось, и она тоже закричала: – Уходи! Сколько раз можно повторять! Ведь ты же… Она не договорила и побежала – и уже скрылась, не то за поворотом коридора, не то за одной из дверей, а Михаил все еще собирался догонять ее. – Бедный мальчик, как его знобило, все тельце тряслось. Отец называется, постыдились бы, на всю больницу разит, – добавила сестра. – Уйди! – Михаил замахнулся локтем, но не затем, чтобы ударить, просто ему нужно было на кого-то замахнуться. – Милицию вызвать? – Вызывай, хоть роту вызывай. Сестра ничего не сказала и ушла в свою комнату. Милиции он не боялся. Ему даже хотелось, чтобы за ним приехали. Он подождал, когда сестра запаникует в телефон. Но было тихо. Тогда он постучался и крикнул: – Ну, где же твоя милиция, долго я буду ждать? Сестра вышла, и Михаил увидел красную розу на кармане ее халата, старательно вышитые красные лепестки, очень красные. Раньше он их не замечал. – Вы еще не ушли? – Ты что, за пацана меня держишь? Я тебе сказал, вызывай, а там видно будет. – Идите же, сами видели, какая она сейчас. В голосе ее не было ничего, кроме жалости. Михаилу стало стыдно. Он послушно вышел и поплелся по улице, бормоча под нос: – Драться научил, вот он и осмелел, а дружкам не понравилось – был теленочком, да вдруг набычился, кому же понравится, ясно, что по рогам надо. Вот и толкнули в огонь, а кто виноват – конечно, папочка так называемый. Раньше-то терпел, наверное, когда шпыняли, а теперь разве можно, папочка объявился, защитник, да еще и драться научил… Через полчаса закрывался магазин, а деньги лежали дома, но идти туда было страшно – можно нарваться на соседей или подруг Нины, начнутся упреки, проклятия – и никакого понимания, никакой жалости к нему. А хотелось, чтобы поняли и пожалели. Но идти за этим было не к кому. Разве что к аптекарше. – Они меня выгнали, – пожаловался он еще в прихожей. – А я здесь при чем? – Молчи, все вы ни при чем! – моментально вскипел он. – Один я виноват. – Не пойму: или ты перебрал, или, наоборот, до кондиции не хватает. – Дура, не поймет она, понимальщица выискалась. Что за привычка соваться куда не просят. – Я ведь и выставить могу. – Ладно, дай лучше выпить. – Нет у меня. – Найдешь. Она нервно заходила по комнате. Полы ее халата разлетались от резких движений и обнажали ноги. Михаил презрительно хмыкнул и опустил голову, чтобы Шурка видела, как ему все безразлично. Он даже глаза прикрыл и сидел, покачиваясь в такт своему дыханию, пока о столешницу не стукнула склянка со спиртом. Он поднял голову. Аптекарша молча прошла к окну и скрылась за шторой. – А закусить? – Не в ресторане, обойдешься. Голос был глухой, словно шел с другой стороны окна, откуда-то издалека. – Ты чего спряталась? Штора не шевелилась. Плотная ткань полностью скрывала человека. – Не прячься! У меня Славка сгорел, ты понимаешь? Она не отозвалась. – И все из-за меня. Если бы не приехал, все шло бы нормально, не попал бы он ни в какую солярку, а попал бы – не нашлось бы рядом огня. Ведь лазил же он раньше по стройкам, и все обходилось. А тут не успел вернуться – и на тебе, все сразу: и огонь, и солярка, и пацан. Подлая жизнь, вот как закрутила, чтобы меня извести – мальчишку не пожалела. Знала, с какой стороны ударить. Ох как знала! Аптекарша резко повернулась и запуталась в шторе. С грохотом упала гардина. Волоча по полу дорогой материал, женщина подошла к Михаилу, с шумом выдыхая воздух, словно сделала не пять шагов, а махом влетела на пятый этаж. Михаил смотрел на нее снизу вверх и ждал, когда его ударят. И он не собирался защищаться. – И ты пришел ко мне? – Они меня прогнали. Я был в больнице. Я и на стройку бегал. А они меня прогнали. – И он заявился ко мне. Она опустилась в кресло. – Ну что ты на меня уставилась. – Михаил видел, что она не смотрит на него, но все равно кричал: – Что уставилась? Наслаждаешься тем, что есть люди хуже тебя? Она не ответила. – Что я вам такого сделал? За что? Работаю в артели сезон, а получаю за половину, женюсь на женщине, которая меня обманула, делаю для нее все, что могу, и она прогоняет, прихожу, когда трудно, к тебе, и ты гонишь. Ну почему так, что я вам сделал? – Наверное, ничего. Тебе же дела до других нет. Пока не прижмет. – Она подошла к серванту, достала рюмку и налила себе и ему. – Давай выпьем, и все. Иди к ним. – Нина. – Шурка я, Шурка. С Ниной тебе еще разбираться придется. |