Книга Дочь авторитета, страница 22 – Владимир Колычев

— Захар?! — Жак дыхнул сивушным перегаром.

Байкалов кивнул и подал ему руку, но Жак сгреб его в охапку и сжал так, что кости затрещали. Со двора вышел Рапс, за ним показался Лукич. С ними Захар после отсидки уже виделся, но все равно обнялся с каждым.

Когда он перевел дух, увидел Жака рядом с Зойкой. Тот стоял столбом, раскинув руки, а она ему что-то объясняла.

Захар подошел к ним.

Жак повернулся к нему и спросил:

— Вы что, теперь вместе?

— Да. И мне все равно, согласен ты с этим или нет, — жестко сказал Захар.

— Сказал как отрезал, — в раздумье проговорил Жак.

— Если ты против, то мы уедем, — заявила Зойка.

— Погоди! Это ведь я тебя бросил! — Жак направил на девушку указательный палец, но ткнуть им ей в грудь не решился. — Просто Катька была очень уж вкусная. А сейчас у меня Люська и Юлька. А это кто?.. Лилия Афанасьевна!

Жак переключился с Зойки на Лилию, подошел к ней, обнял мягко, едва касаясь. А Сашку он на радостях несколько раз подбросил в воздух.

Из пьяного провала Жанна вынырнула в какой-то квартире. Она сидела в кресле, по ту сторону стола от нее угнездились два каких-то типа. Все бы ничего, но Славик устроился на подлокотнике кресла и снимал с нее бюстгальтер. Еще один фрукт устроился на корточках по другую сторону кресла и с интересом наблюдал, как его приятель раздевал девушку.

Жанна была еще в юбке, но кофточка ее уже куда-то делась. Бюстгальтер вдруг отделился от груди как грузовой корабль от космической станции. Но улететь Жанна ему не позволила. Она схватила лифчик, вырвала его, столкнула Славика с подлокотника и выбралась из кресла.

Но выйти из комнаты эти уроды ей не дали. С дивана поднялся лопоухий парень с хомячьими щеками, перекрыл выход и захлопнул дверь.

— Я же говорил, сначала приласкать надо было, — сказал он, обращаясь к Славику.

— Идиоты! — простонала Жанна, лихорадочно надевая бюстгальтер.

За руки ее никто не хватал, но это пока. Славик заходил к ней с одной стороны, его дружок — с другой. Да и впереди заслон.

Жанна сдала назад, забилась в угол. Ей нужно было время, чтобы закрепить лифчик. Без него она чувствовала себя беззащитной.

— Жанна хочет, чтобы мы приласкали ее все сразу! — заявил лопоухий скот и глумливо улыбнулся.

Жанна облегченно вздохнула. Наконец-то бюстгальтер застегнут.

— Вы хоть соображаете, что делаете?

Девушка смотрела на Славика, при этом держала в поле зрения и его дружка. Сейчас она одного ударит в кадык, второму сломает нос. Потом на нее набросятся все разом. Тогда пощады ей не будет.

— Ты же хотела любви, — сказал Славик.

— Четыре лучше одного, — заявил лопоухий гад.

— Вот поэтому вас будут насиловать четыре дня, а потом один раз застрелят! — пригрозила она.

— Да ну!

— Ставр — мой родной отец!.. Вы даже не представляете, что с вами будет!

— А кто такой Ставр? — спросил Славик.

— Ты не знаешь, кто такой Ставр?! — Жанна не могла в это поверить.

— И знать не хочу.

— Узнаешь!

Славик смотрел на Жанну мягко, как гипнотизер, пытающийся заворожить свою жертву. Он приблизил к ней лицо. Нос у него красивый, спинка ровная, тонкая.

Жанна ударила его головой в физиономию, тут же присела на колено и кулаком врезала его дружку в пах. Один упал, второй скорчился от боли.

Лопоухий тип попытался схватить Жанну за волосы, но получил в кадык. Она оттолкнула его, схватилась за ручку двери, но при этом упустила из виду четвертого негодяя. Тот ударил ее сзади бутылкой по голове.

В себя Жанна пришла на кровати. Это была уже другая комната, в ней тоже горел свет. Она лежала, ее руки были привязаны к спинке. Лопоухий поганец стаскивал с нее юбку. Кричать Жанна не могла. Ее рот был заклеен пластырем. Ей оставалось только терпеть и набираться злости.

Лопоухий скот снял с нее все, что на ней было, и стал раздеваться сам.

Тут в дверь позвонили.

— Кто там? — спросил Славик.

— Да не должно быть никого, — ответил кто-то и вышел из комнаты.

Жанна услышала, как открылась дверь. В квартиру кто-то ворвался. Послышался стон, удар, еще один. Лопоухий урод сорвался с кровати, но тут же без чувств рухнул рядом с ней.

Жанна увидела Патрика, который с пистолетом в руке подходил к Славику. Он ударил его рукоятью в лоб, и тот мешком рухнул на пол.

— Урод!

Патрик был взбудоражен, в нем клокотал гнев. Может, поэтому он глянул на обнаженную Жанну без всякого вожделения. Парень достал из кармана нож, срезал с нее путы.

Жанна соскочила с кровати, сорвала с кресла накидку, закуталась в нее. Она глянула на Славика и ударила его пяткой в лицо, сверху вниз, строго вертикально. Под ногой что-то хлюпнуло, хрустнуло. Но это нисколько не смутило девушку. Тем более самое страшное для этих ублюдков еще даже не началось.

Жак гулял широко. Из друзей он пригласил только Лукича и Рапса, зато баб навез даже больше, чем было нужно. К нему слева и справа жались две крали — худосочная шатенка и сдобная блондинка.

Но Зойке это было как будто все равно. Да и он на нее посматривал снисходительно, без обиды и боли утраты. Наверное, Зойка ему действительно не нужна была. Или же он собирался взяться за нее чуть погодя.

— А меня подчистую списали, — сказал Жак, поставив на стол пустую стопку.

— Чего так? — спросил Захар.

— Шальной осколок. От серпа.

— Почему от серпа?

— Потому что серпом по… молоту! Подчистую срезало, вот и списали.

— Подчистую? — Шатенка настороженно посмотрела на Жака, потом перевела взгляд на Захара.

Если у него с молотом все хорошо, то почему бы не подковаться у него? А Зойка, если что, рядом полежит.

— А если серьезно, достало все!.. Одни мужики вокруг, бабы только снятся. Снайпершу как-то взяли, четкая такая литовочка, нет чтобы на раскурку пустить, бац в лобешник!.. Дело, конечно, нужное.

— Я не снайперша! — заявила блондинка.

— Да, но залечь тебе придется.

— Куда залечь?

— В твоем случае это все равно. Главное, зачем.

— Зачем?

— Ты пока подумай об этом, а мы с братом покурим. — Жак выразительно глянул на Захара, поднялся, расправил плечи.

Они вышли во двор, не успели закурить, как появился Лукич. Голова чугунком, нос картошкой, глазки масленые. Жена у него вот-вот родит, а он с грудастой брюнеткой развратничает. Впрочем, Захар и не думал его за это осуждать.