Книга Блокпост под Идлибом, страница 25 – Александр Тамоников

Тут другой разведчик группы добавил:

— Еще четыре миномета «М-120».

— Да, минометный взвод с расчетами. В кузовах пикапов ящики с минами. Видели восемь таких машин с пулеметами и две пустых. По разговорам боевиков поняли, что у Чали вроде как есть резерв. Сам понимаешь, расспрашивать не могли. Обошли рынок, заглядывали во все лавки, чайханы, были на базаре. Купили кое-какую мелочь и пошли обратно, по тому же пути. В общем, это все.

Самолов присвистнул и заявил:

— Неплохо!

— Ни хрена себе! Да в Шагасе почти батальон стоит. Это всего в тридцати километрах от нас.

Старший лейтенант кивнул и сказал:

— Это не новость. Мохаммад Чали подписал договор о прекращении боевых действий, и формально к нему вопросов быть не может. До тех самых пор, пока он не нарушит этот договор. Так, значит, и уродец Дуар в Шагасе. Выходит, что здесь он куролесил не по своей воле. Ладно. Спасибо вам, воины. Извините, угостить нечем. Ночь на дворе. Я, конечно, могу поднять повара, но ждать вы вряд ли будете.

— Не надо ничего. Мы сейчас пойдем в Эль-Саур. Заходя на пост, я связывался с вождем по радиостанции. Он ждет нас. Так что нам пора.

— Завтра, как высплюсь, прийти на пост можно? — спросил Басмач.

— Если отец отпустит, приходи.

— А пустите в ваш «Тайфун»?

— Дался он тебе, Акрам!

— Дался.

— Посмотрим на твое поведение.

— А как насчет благодарности за разведку?

— Ну и хитрец ты. Я сказал, посмотрим. А ты приходи.

Самолов вывел разведчиков племени муали из здания, проводил до тылового выхода. Там они и расстались.

Утром, сразу после завтрака, часовой с передового поста доложил старшему лейтенанту, что прибыл полковник Глухов. Самолов выбежал встречать командира батальона.

— Не ждал? — спросил Глухов.

— Не ждал, товарищ полковник.

— А я вот решил объехать места дислокации подразделений батальона и начать с тебя.

— Мне построить личный состав?

— Не надо. Пусть занимаются по распорядку. Кстати, что у вас сегодня?

— Обычная физическая подготовка, рукопашка, отработка вариантов действий по изменяющейся обстановке в случае прямого нападения на пост и ведения боя в полном окружении.

— Вот и пусть люди занимаются. А мы пойдем на КНП.

— Извините, вы и бойцы сопровождения завтракали?

— Нет. Ты правильный вопрос задал. Мы взяли с собой сухпай, но если у вас осталось горячее, то бойцов накормить не помешало бы.

— Накормим. — Самолов тут же вызвал повара и дал ему соответствующие распоряжения.

Сам же полковник от завтрака отказался.

— Кофе есть? — спросил он. — Только не из пайка.

— Есть. Еще из России.

— Вот кофейку крепкого выпью.

— Сейчас наверху сделаем.

— Ну так веди в свои палаты, Самолов.

На командно-наблюдательном пункте полковник сел на стул взводного, поправил карту, лежавшую на столе.

Связист сварил кофе.

Освежившись, полковник взглянул на взводного и заявил:

— Чего молчишь? Почему не докладываешь о разведке, которую провели люди племени муали?

Старший лейтенант начал доклад, но комбат слушал его рассеянно, словно уже знал суть дела.

Тем не менее Самолов довел речь до конца.

— Таким образом, товарищ полковник, в тридцати километрах от зоны ответственности поста наблюдения сосредоточена крупная банда, — проговорил он. — Она имеет не только пикапы, но и тяжелую технику. В общей сложности две пехотные роты, одну механизированную, смешанную и минометный взвод. Есть данные, правда, пока не подтвержденные, о наличии у полевого командира Мохаммада Чали еще и резервной роты. Против нас батальон, товарищ полковник.

Глухов кивнул и заявил:

— Скажу больше, Саша. Мохаммад Чали вчера обратился в центр по примирению сторон с уведомлением о том, что он принял решение о выводе всей техники к холмам. Это уже не тридцать километров до поста, а немногим меньше двух.

— Чали объяснил, с чем это связано?

— Конечно, иначе против него уже были бы приняты меры.

— Чем же?

— Тем, что боевая техника нервирует местное население. Жители поселка Шагас проявляют недовольство по поводу такого вот соседства. Да оно и понятно. Никому не понравится, что рядом с его домом стоит, скажем, танк. Жителям Шагаса наплевать, что там подписал Чали.

— Но это же явная провокация! — заявил Самолов.

— Черт его знает, провокация или нет, — ответил полковник. — Но центр дал разрешение на передислокацию техники. С условием, что она будет находиться на открытом месте и ограниченном участке. Только с экипажами и отделением охранения, без десанта. Чали разрешено инспектировать свою технику, то есть выезжать из Шагаса в район холмов.

Старший лейтенант покачал головой и спросил:

— А в центре не подумали, что это, по сути дела, вхождение банды Чали в прямой контакт с нами?

— До контакта не дойдет. Расстояние довольно значительное.

— А если вся эта техника атакует нас? Танкам, БМП и бронетранспортерам потребуется всего десяток минут, чтобы оказаться возле поста.

— Я понимаю твои опасения, Самолов, но таково решение центра. Не нам его обсуждать.

— У меня есть одно только слово, характеризующее сложившуюся обстановку. Охренеть!

— Это можешь делать сколько угодно. Но от того, что ты охренеешь, толку будет мало.

Старший лейтенант взглянул на комбата и проговорил:

— А с чего вдруг такое доверие Мохаммаду Чали? Насколько мне известно, его формирование отличалось отчаянным упорством при обороне кварталов Восточного Алеппо.

Полковник поднял палец и ответил:

— Но при этом не зарегистрировано, что боевики Чали уничтожали местных жителей. Да, они воевали против сирийцев и нашего спецназа. Но не производили казней, не мародерствовали.

— Кто это подтвердит?

— Таковы данные сирийской разведки.

— А она что, находилась в Восточном Алеппо?

— По крайней мере, так говорят в разведывательном управлении правительственных войск.

— Как они могли отличить, кто стреляет по войскам, а кто — по жилым кварталам? В Восточном Алеппо все перемешалось. Общее наступление там завершилось успехом только благодаря действиям наших, российских подразделений.

— Ну, не знаю. Этого мне не довели. Поставили перед фактом, и все.