Онлайн книга «Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало»
|
— Он болел, — сухо ответила Валька, слегка покоробленная игривым тоном лысого мужичка. — Мы навестили его. Купили продукты и лекарства. — Мы? И следователь подался к ней, поворачивая ухо к ее губам. — Мы — это я и мой друг. Арсен. — Чеченец? — сразу спросил собеседник. — Цыган, — отбрила Валька. — Ага. И давно вы… дружите? — С кем? С Арсеном или с Андреем? — С обоими. — Мы познакомились практически одновременно, — сказала Валька. — Пару месяцев назад. — И в каких отношениях… — С Арсеном или Андреем? — С обоими, — рефреном откликнулся следователь и лукаво сощурился. — С Арсеном мы вместе живем. А с Андреем виделись очень редко… Честно говоря, я позавчера у него первый раз дома была. — Понятно. Следователь отвернулся от нее, утратив к собеседнице всякий интерес. Впрочем, через минуту снова повернулся к Вальке и с надеждой спросил: — А более близких друзей или подруг вы не знаете? — Не знаю, — твердо ответила Валька. — Он говорил, что друзей у него нет. — Ну, когда работаешь в таком месте… И Николай Александрович многозначительно усмехнулся. — То что? — с вызовом спросила Валька, мгновенно ощетиниваясь. — Что вы имеете в виду? — Ну, то, что знакомых должно быть много… Валька не ответила. Молча прищурила глаза на развязного мужичка и с презрением усмехнулась. — Ну ладно, — сказал тот, сразу же уловив запах ненависти, витавший в воздухе. — Не будем об этом. Если смерть была естественной, кто будет хоронить? — Мы, — твердо ответила Валька. — А отец? — Я не знаю его адреса, но попытаюсь узнать. Сообщим, конечно. Но все хлопоты возьмем на себя. — Понятно. Николай Александрович развернулся в другую сторону и выскочил на лестничную клетку. Через минуту он уже дымил сигаретой рядом с коллегами. Валька медленно пошла прямо по коридору. Двери по обе стороны стены были распахнуты, и она увидела то, что и ожидала увидеть: непритязательные неухоженные внутренности комнат. Дверь справа вела в спальню. Вернее, в комнату, которая когда-то была спальней. Два желтых гроба вдоль стены — шифоньеры называются… Две кровати, с полинявшими старыми матрасами, стоящие рядом… Куча барахла, сваленная прямо на них: брюки, пальто, кожаный пиджак, джинсы… Валька немного постояла в дверях, повернулась и пошла в другую комнату. — Руками ничего не трогайте! — крикнул с лестничной клетки Николай Александрович. — Не буду, — ответила она негромко. Остановилась на пороге и обвела комнату неторопливым грустным взглядом. Господи, что здесь трогать! Комната была почти пуста. Только стоял посредине тренажер «Кетлер», похожий на большой велосипед без колес, и висело на стене огромное зеркало в полный рост. За раму зеркала была прицеплена какая-то бумажка. Большая бумажка, целый лист формата А4. Валька вошла в комнату и подошла ближе к зеркалу. «Лицемерие — это средство злом внутренним победить зло внешнее», — медленно прочитала она слова, написанные крупными печатными буквами. «А еще он почитывает труды по философии. — всплыл в паши голос Арсена. — Причем интересует его прикладная часть предмета. Философия морали и этики». Она приложила руки к горячим щекам. Надо было выпить таблетку перед уходом. Кажется, температура поднимается. На лестничной клетке открылись двери лифта, и послышалась какая-то возня. Валька выглянула наружу и громко сказала, обращаясь к следователю: — Это Арсен… Я вам говорила. Пропустите его, пожалуйста, он за мной приехал… Николай Александрович что-то тихо сказал Арсену и тот полез за пазуху, не спуская с нее озабоченных черных глаз. — Мы тут поговорим немного! — с фальшивым добродушием оповестил ее следователь. — Да ради бога, — пробормотала Валька себе под нос. Развернулась и пошла в зал. Если бы не вывернутый наизнанку книжный шкаф, то можно было сказать, что после их приезда ничего не изменилось. Но маленький журнальный стол был завален ампулами и одноразовыми шприцами. А постель с несвежим серым бельем переворошена так, как это могут сделать только равнодушные чужие руки. «Это моя гарантия…» «Если со мной что-то случится…» «А с чего ты решила, что она мне нужна, а не наоборот…» Голоса множились в голове, наслаивались друг на друга. Валька, как давеча, села на подлокотник кресла и крепко прижала руки к ушам. Кто-то тронул ее за плечо, она вздрогнула, отняла руки от головы. — Ты здорова? Она подняла голову. Рядом стоял Арсен, и его милое смуглое лицо было искажено гримасой сострадания. Валька с коротким всхлипом обхватила его за пояс и уткнулась носом в свитер, пахнущий знакомым родным запахом. Теплые руки нежно погладили ее волосы, легли на лоб… — Господи, да ты вся горишь! Арсен присел на корточки, впился встревоженным взглядом в ее глаза. — Маленькая моя, ты больна! Валька кивнула, не переставая всхлипывать. Арсен тут же встал и затормошил ее. — Давай домой поедем, хорошо? — А тут? — А тут пока и без нас забот хватает. — А ключи? — Следователь дверь закроет. А ключи мы потом у него заберем. Все равно придется в прокуратуру идти… Ну, давай, моя хорошая, поднимайся… Валька с трудом встала на ноги, чувствуя, что болезнь облагодетельствовала ее новым симптомом: мерзкой тошнотой. — Меня тошнит, — сказала она слабым голосом. — Ты что-нибудь ела сегодня? Она потрясла головой, глядя на Арсена виноватыми глазами. — До машины доберешься? — Я постараюсь. — Хорошо. Держись за меня. «Всенепременно», — хотела ответить Валька, но тошнота подступила к горлу таким мощным комом, что она прикрыла рукой рот. Они вышли на площадку, где собралось множество народу. Соседи выглядывали в распахнутые двери, и их откровенное любопытство было не менее омерзительным, чем служебное равнодушие людей, ежедневно пакующих и увозящих трупы. — Ну, что уставились? — выкрикнула Валька неожиданно для самой себя, и дверь напротив быстро захлопнулась. — Мы уезжаем, — проинформировал Арсен следователя. — А я рассчитывал… |