Книга Тайна "Железной дамы", страница 38 – Юлия Нелидова

– Вам удалось ее выследить? – заплетающимся языком спросил Иноземцев.

– Я уже месяц в Париже, следил за вами и за этой чертовкой, – отозвался исправник и провел рукой по усам. – Думала, косу отрезала и все: я – не я. С самого начала знал, что она за вами увяжется, да только никак не мог ее здесь, в Париже, сыскать. Раза два возвращаться приходилось, когда со следа сбивался. Едва не поймал ее в Германии… Знаете, чем она там занималась? На пару с каким-то учителем химии собиралась фармацевтическую лавку открыть, даже патент на свое имя выписала. И я ее чуть не поймал. Выскользнула и, как всегда, испарилась. В патентном бюро сказали – лекарство от кашля с новомодной формулой сия дама изобрела, но до конца оформить патент не успела. А что она с аэростатом этим выкинула! Это ж надо было… Улетел шар аж до самых губерний Привисленских, и гнались сутками, выслеживали. И не упал шар, пока в подогревающем воздух устройстве горючее не кончилось. На наших глазах дирижабль в озеро ухнул. Выловили – а там никого. Как она это делает?

– Да-а, – вздохнул Иван Несторович и после минуты раздумий добавил: – Видимо, все дело в амулете.

– В каком еще амулете? – недовольно воззрился Делин на Иноземцева. Тот сидел с отрешенным видом, глядя на груду щепок и раскуроченных досок.

– Амулет генерала… африканский амулет. Он приносит удачу.

– А ну, конечно, а я-то в догадках терялся. И потому, видимо, на мое место Заманского сослали, исправником Т-ского уезда, а меня до станового пристава разжаловали, что у нас оного амулета и не было.

Иван Несторович сочувственно вздохнул.

– Всего неделю я выдержал под гнетом Григория Петровича, этого напыщенного упыря. Уж до чего возненавидел он меня, зеленел при каждой встрече и вместо приветствия нервно подбородком дергал в сторону. Случая не упускал, чтобы не унизить всякий раз. Вот я и вспылил – швырнул в лицо какими-то бумагами. Итог – лишение чинов и должностей. Подался я в бега. А что теперь остается? Изловлю проклятую, тогда и успокоюсь.

Иноземцев вновь вздохнул, а потом и поднялся.

– Мне стол надо сжечь, – проронил он, принявшись собирать в охапку доски.

Делин, ни слова не сказав, тоже стал собирать доски и следом за Иноземцевым понес их вниз, к крыльцу. Они молча ходили вверх-вниз, сносили хлам, сооружая подобие горки напротив каменных ступеней. Следом Иван Несторович вынул спички и поджег несколько скомканных листов из тетради, уложенных под горой щепок от бывшего стола. Через несколько минут огонь занялся, вспыхнул настоящий костер, трещал и лопался белый лак, покрываясь черными пузырями. Горестное уныние, во власти которого был Иноземцев, передалось и Делину. Оба присели на каменную ступень крыльца и, уставившись на огонь, сидели в полнейшем безмолвии до тех пор, пока большая часть щеп не превратилась в головешки.

– Иноземцев, – вышел из оцепенения Кирилл Маркович. – Ну что за похоронное настроение? Ей-богу, хочется пустить себе пулю в висок. Да и к тому же, – он обернулся и посмотрел на внешнюю стену лаборатории, – меня не покидает дурацкое чувство, что я нахожусь в бюловской богадельне. Зачем вы сотворили такой странный декор со своим домом?

– Это лаборатория. Она не мне принадлежит, – стеклянным голосом отозвался Иван Несторович, не отрывая тоскливого взгляда от пляшущих языков огня. Свет бросал на их лица дрожащие тени, искрился на круглых стекляшках очков доктора, вокруг воцарилось тепло и запах очага. Иноземцеву не хотелось ни думать, ни разговаривать, и, кроме чувства опустошения в душе, он не испытывал сейчас ровным счетом ничего, даже ладони ныть перестали.

– Тогда, может, поведаете мне, что произошло там, в зале суда? – не унимался исправник. – Обещали ведь! Что, неужто не дала никаких результатов эксгумация?

– Можно сказать и так.

– Умер, значит, ученик?

– Хуже.

Тут внезапно у самого костра, в сиянии желтовато-алого отсвета выросла серая фигура с тростью и шляпой, опущенной на подбородок.

И Делин, и Иноземцев от неожиданности закричали не своими голосами. Иван Несторович отпрянул назад, к двери, больно ударившись затылком, а бывший исправник выпростал руку, в которой оказался револьвер. На долю секунды раньше и пришелец успел наставить оружие – маленький «велодог» блеснул в миниатюрном кулачке, обтянутом атласной перчаткой. Сюртук мышиного цвета, трость и белоснежная, перетянутая черной лентой вокруг тульи, панама – Ромэн? Ромэн Лессепс? Живой? Только лицо он держал низко опущенным. Но когда поднял его, Иван Несторович обомлел – под панамой улыбалось личико Ульяны. Она опустила руку с «велодогом» и рассмеялась.

– Ха-ха-ха! Купились как дети, – воскликнула она и, даже не взглянув на внушительное дуло делинского револьвера, спрятала свой «велодог» в карман и бросилась обнимать Иноземцева.

Тот едва успел подняться, как чуть не был сбит с ног – девушка повисла на его шее и запечатлела на обеих щеках по звонкому поцелую.

– Как я рада видеть своего спасителя. Ванечка, родной мой, спасибо вам, – радостно защебетала она. Потом прижалась к его груди, точно ребенок, и бросила косой взгляд на исправника. – Велите ему опустить ружье, я боюсь.

Делин застыл в одной позе, с открытым ртом и держал пистолет в воздухе, пока не был выбит из прострации нахальным заявлением девушки. Он был столь фраппирован ее неожиданным появлением, что не только дар речи потерял, но и позабыл вовсе, что в недавнем прошлом мечтал ее изловить и арестовать. Иноземцев же вообще с трудом верил в происходящее и тоже не нашел что сказать. Машинально поднял руки, чтобы ответить на объятие, но побоялся коснуться ее – в страхе, что видение или испарится, или обожжет его. Так и стоял, замерев, с поднятыми руками, пока Ульяна не выпустила его и не нырнула в прихожую со словами:

– Костер догорел. Брр, здесь холодно.

Как заговоренный Иван Несторович последовал за ней в дом, а следом поспешил и Делин.

Ульяна скользнула вверх по лестнице на второй этаж.

– Фу, – донеслось из комнаты, где Иноземцев проводил исследования. – Как же душно!

Когда оба вошли, девушка порхала вокруг окон, с шумом их распахивая.

– Стало быть, прямо здесь вы и делали вскрытие, Иван Несторович? Надо было сразу проветрить.

Пока Иноземцев поднимался по лестнице, успел сбросить с глаз пелену, а с плеч оковы внезапности. Ульяна, едва смахнув пыль и щепки с кресла, села. Неясно откуда взявшийся грифон бросился к ней и положил передние лапы на колени. Девушка радостно потрепала пса за уши.

– Где Ромэн? – наконец обрел дар речи Иван Несторович.

– Ох, и я хотела бы знать, – с тяжелым привздохом ответила Ульяна. – Но непременно узна́ю. Вот видите, уже и экипировочку подготовила, даже испытала ее на вас. Ах, милый, милый Иван Несторович, как же вы забавно напугались.

Она вдруг нахмурилась и окатила Делина недовольным взглядом; тот стоял в трех шагах от нее, нервно сжимая рукоятку своего револьвера, и сверлил ее взглядом василиска.