Онлайн книга «Одна история»
На следующий день ее отпускают, но она по-прежнему не в себе. – Давно бы так, – говорит она, когда ты ведешь ее к автостоянке. – Интересные творятся дела. Такое настроение тебе хорошо знакомо. Она что-то заметила, почувствовала, обнаружила какую-то мелочь, ни пришей ни пристегни, но проявила к ней чрезмерный, всепоглощающий интерес и срочно должна рассказать. – Делиться впечатлениями будем дома. Ты переходишь на язык врачей, которые говорят пациенту «мы». – Ну ладно, мистер Зануда. На Генри-роуд ты отводишь ее в кухню, усаживаешь, завариваешь ей чай, кладешь вдвое больше сахара, чем обычно, и достаешь печенье. Она словно не видит. – Так вот, – начинает она, – это безумно интересно. Видишь ли, прошлой ночью эти двое ворвались в дом с оружием. – С оружием? – Вот именно. С оружием. Не перебивай, я только начала. Итак, да, двое мужчин с оружием. Обшарили все комнаты, что-то искали. Неизвестно что. – Это были грабители? Ты чувствуешь, что можно задавать вопросы, которые не ставят под сомнение правдивость ее фантазий. – Да, так мне подумалось. Вот я и сказала: «Золотой слиток – под кроватью». – А ты не поспешила? – Нет, я хотела их сбить с толку. Откуда мне было знать, что им нужно. Оба вели себя довольно вежливо, интеллигентно. Для вооруженных людей. Обещали, что меня не тронут, если я не буду им мешать. – Но в тебя стреляли? – Ты указываешь на ее лоб, где теперь красуется большая марлевая нашлепка. – Бог с тобой, нет, такие приличные люди. Но вечер был испорчен, и я посчитала нужным вызвать полицию. – А грабители не пытались тебя остановить? – Нет-нет, они были не против. Решили, что полиция поможет им найти то, что они ищут. – А они так и не объяснили, что ищут? Она пропускает это мимо ушей и продолжает: – Но я тебе вот что хотела сказать: они с ног до головы были в перьях. – Подумать только! – Перья торчали у них даже из задниц, и в волосах тоже были перья – везде. – А какое у них было оружие? – Да откуда мне знать? – говорит она уклончиво. – Но потом пришли полицейские, я им открыла, и они навели тут порядок. – И перестрелка была? – Перестрелка? Не смеши меня. Британские полицейские такие профессионалы, что это лишнее. – Но они же арестовали тех злодеев? – Естественно. По-твоему, зачем я вызывала полицию? – Тогда откуда у тебя эта ссадина? – Ну, не помню. Да разве это важно? – Хорошо, что в итоге все уладилось. – Знаешь, Пол, – говорит она, – иногда ты меня разочаровываешь. Это было такое забавное и увлекательное происшествие, а ты продолжаешь сыпать банальностями. Конечно, все в итоге уладилось. Так всегда бывает, разве нет? Ты не отвечаешь. У тебя как-никак есть гордость. И, на твой взгляд, утверждение о том, что все можно уладить, как и противоположное утверждение о том, что уладить ничего нельзя, одинаково банальны. – Ну, не дуйся. Это был самый интересный день в моей жизни. И все, все были чрезвычайно ко мне добры. Вооруженные люди. Полицейские. Санитары. Врачи. Русские. Ватикан. Стало быть, все в мире идет своим чередом. * * * В тот же вечер, принеся домой купленную по дороге пиццу, я поведал эту мрачную историю Анне. Рассказывал увлеченно, любовно, даже радостно, хотя и не на сто процентов. Воображаемые грабители, настоящие полицейские, слиток золота, перья, санитары, больница. Нелицеприятные замечания Сьюзен в мой адрес я пропустил. И тем не менее видел, что Анна реагирует не так, как я ожидал. Помолчав, она сказала: – Значит, бюджетные средства пошли коту под хвост. – Странный взгляд на вещи. – Неужели? Полиция, отряд особого назначения, скорая помощь, больница. Все сбиваются с ног и суетятся вокруг нее одной – только потому, что у нее белая горячка. И ты с ними заодно. – Я? А чего от меня ждать, если мне звонит квартирант и сообщает, что в доме вооруженные полицейские? – Я и не ждала ничего другого. – Ну, тогда… – Я бы не ждала другой реакции даже в том случае, если бы мы с тобой заказали столик в ресторане, купили билеты в кино или спешили на самолет, чтобы уехать на выходные. Над этим стоило подумать. – Да, вряд ли моя реакция была бы иной. Я понял, что мы заходим в тупик. Одна из причин, почему я выбрал Анну, была ее прямота. В которой есть и положительные, и отрицательные стороны. Думаю, таковы все без исключения черты характера. – Слушай, – сказал я. – Мы же с тобой говорили насчет… этих дел, когда начали встречаться. Почему-то в тот миг я не смог произнести имя Сьюзен. – Говорил ты. Я слушала. Это не значит, что я во всем с тобой согласна. – Выходит, ты ввела меня в заблуждение. – Нет, Пол, это ты умолчал об истинных масштабах проблемы. Возможно, в будущем, если у меня появится ежедневник, чтобы вносить туда назначенный ужин, или поход в театр, или отъезд на выходные, я буду добавлять приписку: «В зависимости от количества выпитого Сьюзен Маклауд». – Ты несправедлива. – Возможно, но это правда. Мы замолчали. Вопрос был в том, хотим ли мы зайти в этом разговоре еще дальше. Анна хотела. – И раз уж мы об этом заговорили, Пол, добавлю, что для меня Сьюзен Маклауд… не то чтобы идеал женщины. – Понимаю. – Но я постараюсь всегда относиться к ней по-доброму – ради тебя. – Знаешь, это очень великодушно с твоей стороны. И раз уж об этом зашла речь: когда-то я ей пообещал, что в моей жизни для нее всегда найдется место, хотя бы на чердаке. – Но мне для жизни чердак необязателен, Пол. – Наконец она высказала это вслух. – Особенно если там обретается какая-то сумасшедшая. Я позволил этой последней реплике заполнить повисшую между нами тишину. В конце концов я с чопорным – уверен – видом сказал: – Напрасно ты считаешь ее сумасшедшей. Она не стала отказываться от своих слов. Я понял, что единственный во всем мире понимаю Сьюзен. И даже если я переехал, мыслимо ли бросить ее одну? Мы с Анной встречались еще недели две, скрывая друг от друга свои мысли. Но я не удивился, когда она решила со мной порвать. И в тот момент я ее не винил. * * * |