Онлайн книга «Когда под ногами бездна»
|
– Итак, у тебя есть судно, – сказала она. – Угу, – согласился он, чуть наклонившись вперед и зажав руки между коленями. Гавань Порт-Шарлотт осталась позади. – А обратно я когда-нибудь вернусь? Брайан удивленно наклонил голову: – Разумеется. А почему нет? – Ну, во-первых, я могу разоблачить твою двойную жизнь. Он выпрямился и вскинул руки, пораженный этой мыслью. – И что это тебе даст? – Мне – ничего. Но ты сядешь в тюрьму. Брайан пожал плечами. – Ты так не думаешь? – спросила она. – Послушай, – сказал он. – Если хочешь, мы повернем обратно и высадим тебя там, где ты села. Можешь поехать в ближайший полицейский участок и рассказать им свою историю. И если они поверят тебе – а, согласись, в этом городе тебе не слишком доверяют, – то, безусловно, выделят детектива. Завтра, или послезавтра, или бог знает когда – как дойдут руки. К тому времени я растаю, как дым. Они никогда не найдут меня, и ты не найдешь. Мысль о том, что она может навсегда потерять его, вызвала у Рейчел судорогу в животе. Знать, что он живет в каком-то уголке планеты и они никогда не встретятся, было равносильно потере почки. Любой психотерапевт признал бы такую реакцию ненормальной, но она ничего не могла с этим поделать. – А почему ты до сих пор никуда не смылся? – Не мог достаточно быстро согласовать разные пункты своего расписания. – Что это значит, черт побери? – У нас слишком мало времени, – сказал он. – Для чего? – Для всего. Поэтому остается только доверять друг другу. Рейчел вытаращила глаза: – Доверять? – Да, боюсь, что так. Она могла бы сказать очень многое насчет беспредельной нелепости этого высказывания, но сумела лишь спросить: – Кто она? Она ненавидела себя за этот вопрос. Брайан разнес в клочки фундамент, на котором строилась ее жизнь в последние три года, и она превратилась в сварливую ревнивую жену. – Кто «она»? – спросил он. – Твоя беременная жена из Провиденса. На его лице появилась улыбка – почти что издевательская ухмылка. Он поднял глаза к беззвездному небу: – Участница нашего дела. – И сотрудница твоей горнодобывающей компании? – Ну… косвенным образом. Рейчел чувствовала, что разговор начинает напоминать все другие споры между ними: она, как правило, наседала, он уклончиво защищался, и Рейчел все больше распалялась, как охотничья собака в погоне за тощим зайцем. Все грозило закончиться бессмысленными пререканиями, и она задала действительно важный вопрос. – Кто ты такой? – Я твой муж. – Нет, ты не… – Я тот, кто тебя любит. – Ты все время лгал по каждому поводу. Это не любовь. Это… – Посмотри мне в глаза и скажи, есть в них любовь или нет. Она стала смотреть – сначала язвительно, затем все более взволнованно. В его глазах была любовь, никакого сомнения. Но ведь он актер… – Твоя версия любви, – сказала она. – Ну да, никаких других я не знаю. Калеб выключил двигатель. Они остановились примерно в двух милях от берега. Справа виднелись огни Куинси, слева и сзади – огни Бостона. В кромешной тьме к западу от них смутно вырисовывались силуэты хребтов и утесов острова Томпсон. В темноте невозможно было определить расстояние до него: то ли двести ярдов, то ли две тысячи. На Томпсоне базировалась какая-то юношеская организация – возможно, «Аутворд баунд». [46] Но кто бы там ни располагался, они явно свернулись на ночь, потому что на острове не виднелось ни одного огонька. Мелкие волны тихо ударялись о корпус судна. Однажды Рейчел вела катер Себастьяна в такую же ночь, включив только ходовые огни, и оба нервно шутили в связи с этим. Калеб же выключил вообще все огни, оставив только маленькие лампочки, вмонтированные в палубу. Она вдруг подумала, что в такую непроглядную, безлунную ночь Брайану с Калебом ничего не стоит прикончить ее. Может, они подстроили всю эту поездку: Рейчел должна была подумать, что попала на катер по своей воле. Ей вдруг показалось, что надо задать Брайану еще один вопрос: – Как твое настоящее имя? – Брайан Олден. – Ты из семьи лесоторговцев? Он покачал головой: – Нет, этот шик-блеск не для нас. – Ты канадец? Он покачал головой: – Я из Графтона, штат Вермонт. Наблюдая за ее реакцией, он вытащил из кармана пакетик с арахисом, какие дают в самолетах, и вскрыл его. – Ты Скотт Пфайфер, – сказала Рейчел. Он кивнул. – Но твое имя – не Скотт Пфайфер. – Нет. Так звали одного парнишку, с которым мы учились в школе. Он всегда смешил меня на уроках латыни. – А твой отец? – Отчим. Полный урод, все так, как я рассказывал. Расист и гомофоб, трусливая душонка. Считал, что всем управляет мировая закулиса, что она хочет испоганить его жизнь и погубить все, во что он верит. Удивительно, что при этом он был отзывчивым, помогал соседям починить забор, вырыть канаву. Помер от разрыва сердца, когда разравнивал лопатой гравиевую дорожку на участке у соседа. Соседа звали Рой Кэррол. Забавно, что Рой терпеть не мог отчима, но тот все равно подправлял его дорожку, как порядочный человек: Рой был слишком беден, чтобы нанять помощника, да и участок у него был плохой, угловой. И знаешь, что Рой сделал на следующий день после похорон отчима? – Брайан отправил в рот орешек. – Пошел в магазин и купил снегоуборочную машину за три тысячи долларов. Он протянул Рейчел пакет с орехами, но та лишь помотала головой, не зная, что делать дальше: казалось, она пребывает в какой-то виртуальной реальности, куда ее забросили нарочно. – А твой настоящий отец? Он пожал плечами: – Никогда его не видел. В этом мы с тобой похожи. – А как ты стал Брайаном Делакруа? Почему ты взял это имя? – Ты же знаешь, Рейчел. Я тебе говорил. И правда. – Он поступил в Университет Брауна. Брайан кивнул. – А ты работал в пиццерии. – Доставлял заказы за сорок минут или даже быстрее, иначе клиент получал пиццу за полцены. – Он улыбнулся. – Теперь ты понимаешь, почему я так быстро вожу машину. |