Онлайн книга «Викинг. Король на горе»
|
Нет, не куда-то отправился Треска, а к «варяжскому» концу. Ага. Теперь Трувора угощает. Тот, понятно, не отказался. Они с Ульфхамом – давние сопалубники. Когда Трувор с Ольбардом к Рюрику-Хрёреку присоединились, Ульфхам уже был там. Говорят, он с Рюриком – с детских лет. Я даже слышал, они – молочные братья. Заря. Опять пива мне подлила, хоть я и выпил совсем чуть. Поймал ее за руку: – Скажи Гуде, чтоб сама управлялась. А ты со мной посиди. Ульфхам, похоже, возвращаться не собирается. Трет о чем-то с Трувором. Мне бы насторожиться положено, но не буду. Дан – та еще хитрожопая бестия. Но Трувору я верю. Раз поклялся Перуном, можно расслабиться. На время действия клятвы, конечно. Ну а там видно будет… Опа! Рядом со мной уселся Витмид! – Здрав будь, ярл! Совсем интересно. Это для своих я – ярл. Для прочих пока что рылом не вышел. Король на горе. Землю прихватил, а вот хватит ли силенок не свалиться с горки? – Разговор у меня к тебе, ярл. Витмида я знаю. Нас с ним в Хрёреков хирд одновременно принимали. Теперь он – хускарл Рюрика под рукой Ульфхама. Не просто хускарл – хольд. – К себе возьмешь? – не стал тянуть время Витмид. – Брат! – окликнул я Медвежонка. Такие дела мы с ним решаем коллективно. – Бери! – одобрил Свартхёвди. – Мы этого пивохлеба давно знаем. Строя не сломает. – У Хрёрека я – хольд, – напомнил Витмид. О, самая интересная часть найма. Скока денех. – Это так, – согласился Медвежонок. – Хольд. Но хольд хольду – рознь. У нас вот хольдом Хавгрим Палица был. – Свартхёвди плеснул немного пива на пол, отдавая долю погибшему герою. – У меня тоже две доли. Вот и смекай, Витмид, кто есть наш хольд, а кто – у Хрёрека. Витмид нахмурился. Он знал, что мне нужны люди. И я знал, что он знает. Я бы и хольдом его взять согласился… Но вмешиваться не буду. Медвежонок в таких делах – ас. Хотя насчет двух долей он приврал немного. Есть у него и другие доли. Например, как совладельца «Северного Змея» [20]. – С тобой не равняюсь, – согласился Витмид. – Но все же две доли мне дай. У Хрёрека я уже хольд, а Хрёрек – конунг. – Ты лучше с другой стороны посмотри, – не сдавался Медвежонок. – Доля у Хрёрека и доля у нас – они разные, друг. Лично я охотней согласился бы на одну долю в хирде Ульфа, чем на три – в хирде Хрёрека. Наверняка побольше выйдет. – Так вы в боях добро берете, а Хрёреку люди дань сами несут! – возразил Витмид. – Так и хорошо! – воскликнул Свартхёвди. – Воин живет битвой! – И прибрав пафос: – И ты забыл, Витмид, что нам тоже сами несут. С каждого корабля, что мимо проплывет, мыто берем. Может, оно и поменьше выходит, чем в Альдейгье, да только в Альдейгье его на скольких делить приходится? А нас сколько? То-то! – Вот! – обрадовался Витмид. – Не много вас! Значит, я вам нужен! – Нужен, – согласился братец. – Не то я бы пиво пил, а не с тобой болтал. Мы тебя знаем, Витмид. Ульф-ярл возьмет тебя охотно. Но – хускарлом. Потому что хускарл ты славный, а хольдом мы тебя не видели. – Так посмотри́те! – воскликнул Витмид и подбоченился. – О! Другой разговор! – заявил довольный Медвежонок. – Вот и договорились! Посмотрим на тебя в деле и решим, годишься ли ты в хольды. А пока – хускарл. Рад, что ты согласился, Витмид! На Витмида жалко смотреть. Подловил его Медвежонок. Поймал на слове. И пусть Витмид имел в виду другое, но теперь обратно хода нет. Слово сказано. Пацан сказал – пацан ответил. – Отлично! – Я хлопнул викинга по плечу. – Верный выбор, Витмид! У меня тебе скучно не будет. Года не пройдет, и ты эти обручья, – я постучал по серебряным браслетам Витмида, – на золотые сменишь. А в хольды выйдешь еще раньше! Ты славный воин, Витмид! Не забыл, как мы на земле франков развлекались? То ли еще будет! Повеселел Витмид. Вероятно, вспомнил, что в отличие от Хрёрека у меня с Рагнарсонами – дружба. А где Рагнарсоны, там такая добыча… – Пойду Ульфхаму скажу, – Витмид поднялся. – Эй, может, подождешь, пока взятое на свеях поделите? – придержал его я. Он теперь мой человек, и я обязан заботиться о его благополучии. – Так поделили уже, – отмахнулся Витмид и пошел «радовать» своего теперь уже бывшего начальника. Ну да, кого я учу? По части урвать кусочек любой викинг мне десять очков вперед даст. А все-таки Медвежонок его развел! Не обиделся бы… Заря втиснулась рядышком. Ухватила мое пиво, выдула сразу половину чаши. Все, что осталось. Минимум пол-литра. Засмеялась радостно, пихнула меня кулачком. Глаза блестят, губки влажные, щечки розовые. Ах какая девушка! И сдается мне: это не первая порция пива, принятая ею нынешним вечером. А, пофиг! Пир у нас или не пир? В общем, уснул я совершенно счастливым: сытым и пьяным, не только от пива. Бешеный темперамент у моей воинственной подружки. Прямо-таки испепеляющий. И если обычно из наших любовных игр победителем выходил я, то этой ночью Зарёнка разгромила меня вчистую. Правда, и сама упрыгалась. Вырубилась у меня на плече, слова не договорив. «Ну разве это не счастье?» – подумал я, проваливаясь в сон следом за ней. И не ведая, каким будет мое довольно-таки скорое пробуждение. Глава 45. Последнее решение Ульфа Свити
А вышло оно весьма неприятным. Потому что очнулся я от навалившейся на грудь тяжести. И не сладкой тяжести любимой женщины, а изрядного такого веса. Пудов этак в несколько. И пахло от «груза» отнюдь не розами и не сладкой женской кожей, а просто кожей. И железом. И перегаром. И вонь была далеко не самым скверным аспектом моего пробуждения. В следующую секунду я осознал, что обе мои руки прижаты к ложу, а на горло давит холодное и острое. Нож. И держал его не кто иной, как мой давний знакомый Ульфхам Треска. Ну да. Моя Удача – в своем репертуаре. Если вы думаете, что все идет превосходно, значит, вы чего-то не заметили. А ведь мог. Дружелюбие дана на пиру показалось мне уже тогда подозрительным. Особенно когда он чашу свою мне пихал. Сейчас заметить Ульфхама трудно. Особенно если эта туша придавила твои конечности и тычет ножом в кадык. – Не дергайся и не кричи, – проворчал дан. – Или я тебя сразу убью. Вот же… А я попал, однако. Чисто конкретно, как говаривал мой знакомый депутат питерского ЗАКСа. Моя правая рука зафиксирована в Ульфхамовой клешне, левая придавлена его же коленом, а второе колено упирается в мою грудную клетку. Понятно, что в этой явно доминирующей позиции Треска чувствовал себя весьма уверенно. А я в своей – нет. Весу в дане раза в полтора побольше, чем в моей бренной тушке. Но я бы еще порыпался, если бы не ножик, упершийся в мое нежное горлышко. |