Книга Железный регент, страница 81 – Дарья Кузнецова

Рина несколько секунд сверлила меня неверящим потрясенным взглядом, а потом проговорила:

— И после этого ты еще называешь себя трусом?

— А где тут смелость? — Я вновь засмеялся. — В том, чтобы принять сделанный за меня выбор? Велика доблесть, да.

— Ты! — возмущенно нахмурилась дана и наставила на меня указательный палец. — Не смей обзывать моего мужчину! Еще раз что-нибудь…

Смеясь, я вновь перекатился по постели, подмял женщину под себя, закрыв рот поцелуем. Какое-то время она еще мычала и пыталась увернуться, но потом все же сдалась, обмякла в моих руках, обняла меня за шею и ответила на поцелуй. Через несколько секунд я отстранился, глядя на нее с насмешкой.

— Я начинаю сомневаться, кто из нас двоих большее чудовище.

— То есть? — опешила Рина.

— Притворялась такой милой, нежной, наивной девочкой. А что в итоге? Ревнивая хищница, да еще хозяйственная какая!

— Прости. — Она смущенно отвела взгляд и попыталась спрятать пылающее лицо у меня на груди. — Я совсем не то имела в виду, я просто…

— А я разве говорил, что мне это не нравится? — спросил я насмешливо.

Дана замерла, потом немного отстранилась, недоверчиво заглядывая мне в глаза.

— Ты не сердишься?

— Да вроде пока не на что, — пожав плечами, ответил я ей. — У тебя интересный характер. Сказывается претская кровь, да еще яркая Искра, но жизнь на севере, в Далене, в спокойном и сдержанном окружении, сделали тебя уравновешенней, смирили нрав. До вчерашнего дня я как-то не задумывался, какая ты внутри, и мало интересовался причинами, по которым тот боров вдруг решил приласкать нагайкой тихую скромную девушку. А вот вчера… Такая страстная, охочая до ласк женщина просто не может быть холодной и спокойной во всем остальном, характер должен как-то проявляться. Пока у меня устойчивое ощущение, что я умудрился разбудить вулкан, но это приятное ощущение. Не смущайся, уж мне-то точно грех жаловаться!

— Почему? — Несмотря на полыхающие щеки, глаза Рины блестели от удовольствия.

— Потому что я уже давно вышел из того возраста, когда интересуют возвышенные хрупкие девы. Такими хорошо любоваться со стороны, как красивыми статуями, а вот в постели я все-таки предпочту темпераментную ревнивую тигрицу. И, раз уж зашел разговор, уточню: только в своей постели. Кто посмеет прикоснуться — умрет в муках, — проговорил я с усмешкой, но, кажется, шутки в словах получилось мало.

— Как ты вообще мог предположить, что я… — задохнувшись от обиды, нахмурилась она, но я прекратил поток возмущения коротким извиняющимся поцелуем.

— Я не предполагал. Просто предупредил на всякий случай, раз разговор зашел, чтобы потом вопросов не было. Если раньше, когда ты интересовала меня исключительно в качестве даны, еще были возможны варианты, то теперь делить тебя с кем-то я точно не намерен.

— Ревнуешь? — Рина сверкнула глазами, мне показалось — радостно.

— Я, конечно, не претец, но посягательств на свое не потерплю.

На «свое» дана уже не обиделась, и точку в разговоре мы поставили долгим поцелуем. А после тем более стало не до разговоров, нашлись более приятные вещи.

Может, я слишком быстро перешел от вчерашней неопределенной эйфории к сегодняшним обещаниям, но меня подталкивала подспудная уверенность, что именно так правильно. Я — ее Голос, она — мое спасение, и шансов разбежаться у нас практически нет. Даже при большом желании, которого у меня не было.

При этом, если отбросить упрямство и недовольство некоторой предопределенностью, то выходило, что жаловаться не на что. Рина устраивала меня решительно во всем, и какой смысл метаться?

После бурного, довольно продолжительного и очень приятного окончания разговора мы с даной единогласно решили, что стоит отвлечься на завтрак, поэтому хозяйка комнаты отправилась разговаривать с прислугой, а я — в ванную.

Не то чтобы я всерьез планировал скрывать от кого-то свои особые отношения с Риной, для этого надо было как-то иначе проводить и оканчивать вчерашний день. Но вот так с ходу шокировать прислугу видом до безобразия довольного и расслабленного Железного регента не стоило: для репутации вредно. А состроить подобающую статусу серьезную физиономию я был сейчас не способен, что подтвердила не только хихикающая Рина, но и безжалостно-равнодушное зеркало.

Для завтрака мы расположились, поправ все обычаи, вдвоем на традиционном одноместном ложе, которых здесь было два в дополнение к четырем креслам. Я, наскоро обернутый в полотенце, у меня в охапке — хозяйка покоев, для порядка завернутая в тунику. Надо ли говорить, что завтрак в таком положении отошел на второй план, и когда первый голод был утолен, мы оказались больше увлечены поцелуями, чем едой.

Правда, сильно увлечься нам не дали: на пороге после короткого стука в дверь появился гость.

Мне кажется, это был первый случай в истории, когда Даор Алый Хлыст не нашел, что сказать. Он окинул нас очень внимательным взглядом, под которым смущенная Рина принялась нервно оправлять тунику, глубокомысленно кашлянул и прошел к ближайшему креслу, на которое опустился в глубокой задумчивости. Неловкая тишина висела недолго, гость очень быстро справился с удивлением и церемонно склонил голову.

— Приношу свои извинения за несвоевременный визит. Признаться, я не ожидал, что он окажется… Хм. Настолько несвоевременным. Но себе в оправдание могу сказать только, что опасался, будто случилось нечто непоправимое.

— Да я сам хорош, — поморщившись, со вздохом ответил я ему. — Настолько ошалел от нежданной радости, что даже не подумал тебя предупредить.

— Насколько я понимаю, исцелил тебя именно наш алмаз неграненый? — Даор вопросительно выгнул брови, слегка кивнув Рине.

— Да, — подтвердил я и вкратце пересказал Алому Хлысту то, что обсуждал с Халой. Опуская, впрочем, детали вроде собственного происхождения.

— Что же. Ошибиться вот так — приятно.

— Как — так? — полюбопытствовала дана.

— Обнаружить, что друг и соратник чудесным образом излечился и пребывает в прекрасном расположении духа. Первоначально же я вообще ожидал найти здесь два трупа и обдумывал, стоит ли взламывать защиту, или подождать, пока она иссякнет сама. Хотя распоряжение о завтраке для двоих вселило в меня определенный оптимизм, на такой подарок богов я все же не рассчитывал, — он тонко улыбнулся.

— А почему два трупа? — негромко уточнила Рина.

— Даор имеет в виду, что, убив тебя в припадке, я бы, очнувшись, почти наверняка покончил с собой. Я и без этого всерьез подумывал о самоубийстве и держался только на чувстве долга, а подобное вполне могло стать последней каплей.

На слове «самоубийство» женщина шумно вздохнула. Я в ободрение на мгновение крепче сжал ее в объятьях и поцеловал в макушку.

— А ты искал меня просто для порядка или что-то случилось? — обратился я уже к гостю.