Книга Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле, страница 41 – Верена Райнхардт

— Зажигалка… фонарь… одеяло… — перечислял тихий голос рядом с ним, — веревка, ложка… Сковороды больше нет.

— Что? — пробормотал Фридрих.

— Проверяю, что из снаряжения осталось, — услышал он голос Брумзеля. — Хорошо, что во время нашей первой миссии мы не много денег потратили, так что практически все самое необходимое сможем купить.

Фридрих сел и стал смотреть, как Брумзель раскладывает перед собой содержимое рюкзака.

— Как думаешь, Офрис с помощью армии муравьев действительно может захватить Северную Сторону? Это и правда так просто, как она думает?

Брумзель поднял голову. По его лицу было ясно видно, насколько тяжело ему дался предыдущий день.

— Как ты видел, соглядатаи вполне расторопны и хорошо организованы. Нет, нет, если Офрис действительно нападет на Северную Сторону, кровопролития не избежать. Ее это не волнует, потому что за Южную Сторону воевать будут в основном муравьи. А обычные солдаты начнут действовать, только когда самый ужас будет позади.

— Значит, я правильно тогда предположил, — хмуро заключил Фридрих. — Только Офрис хочет не передвинуть границу, а захватить сразу всю страну.

Брумзель зло посмотрел на него. Но злился шмель на Офрис или на Фридриха, потому что тот оказался прав, понять было нельзя.

— Но чего я никак не пойму, — продолжал Фридрих, — зачем ей это. Южная Сторона богата, плодородна и все такое. А на Северной — только железо и лес. Тут же и взять нечего!

— Это ты мне объясни! — буркнул Брумзель. — Вся моя работа за последние десять лет пошла прахом! Десять лет подряд я все делал для безопасности Южной Стороны, а теперь Офрис толкает страну в бесполезную войну! Я не понимаю! Это бессмысленно! — Тут он оступился и шмякнулся лбом о ветку. Не поднимаясь, Брумзель мрачно продолжал: — Когда я работал на нее, я считал, что мы хорошие! А Офрис, оказывается, где-то по дороге сменила курс, и теперь мы плохие. А я еще и участвовал в этом!

Фридрих, совершенно растерявшись, сел рядом с ним.

— Но ты же не знал, — сказал он.

— А должен был знать! — зарычал Брумзель. — Я-то думал, у меня самая светлая голова в этой стране, а позволил женщине себя ослепить! А я не единожды, да что там — десятки раз ради нее жизнью рисковал. И никогда не делал ничего в своих личных интересах. И ни разу, ни одного разу ей не соврал. Наоборот, я всегда давал ей советы, и она меня слушала! А теперь? Теперь она обманывает меня, да еще пытается упечь за решетку! За просто так!

— Вот сволочь! — вырвалось у Фридриха. — Но, впрочем, у нее была веская причина постараться нас задержать: мы же подслушали военный совет и знаем, что она задумала!

— Она без зазрения совести посадит меня за решетку или вовсе убьет, только чтобы никто не мешал ей начать войну с Севером! — причитал Брумзель, все еще уткнувшись лбом в ветку.

— И меня за компанию! — возмутился Фридрих.

— Я этого совершенно не понимаю, — обреченно сказал Брумзель.

— А я еще меньше, — отозвался Фридрих.

Тут Брумзель поднял голову:

— Эй, это еще что за звук?

— У меня в животе урчит, — ответил Фридрих. — Пойду поищу что-нибудь поесть.

С этими словами он встал и пошел по ветке. Ему было очень жалко Брумзеля, но еще сильнее он злился на Офрис. Что это за страна такая, где королевы так безобразно себя ведут?

— У нас сейчас две проблемы, — сказал Брумзель, когда они оба завтракали каштановой пыльцой. — Во-первых, нас выслеживают люди Офрис. А во-вторых, если попадемся в руки соглядатаям, пиши пропало. Потому что официально мы будем виноваты, если начнется война.

— О да, — мрачно произнес Фридрих, уставившись в одну точку. — Офрис и об изложении исторических событий позаботилась: писатели уже сочиняют подробное описание войны. В стихах.

— Я как следует натрусь углем, чтобы золотых полос не видно было, — продолжал Брумзель, не слушая Фридриха. — Но лучше все равно, чтобы нас поменьше видели. Леса здесь густые и дикие, можно до самой Ласточкиной Горки добраться, не приближаясь к большим городам.

— Лететь по ночам будем? — с надеждой спросил Фридрих.

— По ночам слишком холодно, — ответил Брумзель. — Ничего другого, кроме как передвигаться днем, нам не остается.

И они отправились в путь, на север, подальше от Офрис и ее приспешников.

Бегство на север началось при чудесной погоде. Солнце, как будто желая посмеяться над их тревогами, ярко светило сквозь кроны деревьев, трепещущие листья создавали настоящий фейерверк света и тени. Тут и там жужжали мошки и жуки. Птицы пели. Лето началось окончательно и бесповоротно.

— Надо бы вообще-то оповестить местных о планах Офрис, — в какой-то момент сказал Фридрих.

Брумзель фыркнул:

— А как это сделать, не выдавая себя? И вообще, это приведет только к тому, что тут сразу станут готовиться к ответному нападению. В итоге — опять же война, только начнется она чуть раньше, чем запланировано у Офрис. Зачем это? Не говоря уже о том, что нам никто не поверит.

— Хм…

Фридрих понимал, что положение у них хуже некуда, но втайне от своей идеи не отказывался. Они просто обязаны расстроить Офрис планы!

— Давай-ка поднимемся над деревьями, — Брумзель стал набирать высоту. — Хочется на синее небо посмотреть.

Пару секунд спустя они летели по синему небу. Фридриху нравилось чувствовать ветер в волосах, он был счастлив, что Зубчатые горы остались позади. Внизу виднелись большие недостроенные грубо сколоченные дома, но они казались Фридриху в сотни раз привлекательнее, чем весь дворец Офрис. Над ними пролетали дрозды и воробьи — против света можно было различить только их силуэты. Время от времени вверху проносились и хищные птицы или какой-нибудь журавль рассекал воздух медленными взмахами крыльев, не обращая на беглецов ни малейшего внимания. Им встречались жуки и пчелы, но все были погружены в собственные дела.

— Северяне не любят Офрис, — сказал Брумзель. — Им наплевать, что она нас ищет. Это для нас сейчас большое преимущество.

Два часа они летели на север. Фридрих то и дело оборачивался и с радостью отмечал, что Зубчатые горы растворяются в дали.

— Может, спустимся и посмотрим, нельзя ли где-нибудь купить хлеба? — наконец предложил он. — А то на одной пыльце я долго не продержусь.

— Вечером, — отозвался Брумзель. — Вечером мы обязательно что-нибудь для тебя найдем.

Фридриху вдруг стало беспокойно. Сначала он не понимал почему, но потом краем глаза заметил на горизонте какое-то движение и тут же сообразил, что это наверняка осы или шершни — их манеру летать и силуэты ни с чем не перепутаешь.

— Брумзель, снижайся! — закричал он, изо всех сил вцепляясь в шмелиный мех.

Брумзель тут же наклонился и спикировал в кроны деревьев.