Онлайн книга «Безнадежная любовь»
А она ни капли не изменилась, просто ни капельки, и он неожиданно ляпнул всплывшее в памяти: «Мы, кажется, виделись когда-то?» Патологическая реакция на ее появление. Глупейшая фраза. Богдан не удержался от нее и спустя двадцать лет. Сама слетела с губ, досконально повторив давние интонации. И Аня не изменилась, изменилось только ее положение. Она стала женой и матерью, но ему трудно было это понять, и даже присутствие толстощекой большеглазой Сашки воспринималось как забавная игра. Он посчитал, Аня отнесется к нему так же, как и несколько лет назад, и очень удивился, услышав спокойный голос и обыкновенные, не очень-то много значившие слова. Она не нуждалась в нем, и это обидело. А глупая память вдруг выплеснула на поверхность, казалось, давно и безнадежно забытые чувства, от которых становилось умопомрачительно уютно, тепло и хорошо. Богдан еще не был искренним, еще переигрывал и лицемерил, пока по-настоящему не испугался и не привел Аню домой. И его заброшенная квартира внезапно ожила, вещи опять стали знакомыми и добрыми, стоило девушке прикоснуться к ним своими руками. И он снова испугался. Но все опять закончилось. Она уехала, и уже не просто уехала: уехала от него, из-за него. Он злился, проклинал ее, хотя знал, что она опять выбрала единственно правильный путь не только для себя, но и для него. Он не должен был иметь близких и дорогих ему людей. Тогда. Но не сейчас. Аня. Она никогда специально не старалась удивить его, привязать к себе. Может, поэтому у нее и получалось? Чокнутый мальчишка с перекошенным от злобы лицом ворвался в его дом. Позже Аня объяснила, почему. Но кто мог объяснить, отчего выдуманная Инной история соединила именно их, Богдана и Аню, его и… Неужели у него есть сын? Да. Только она способна учудить такое. Аня даже с Богданом могла говорить пока исключительно на одну тему. — И что за время наступило? — жалобно вопрошала она. — Опять я остаюсь одна. Сначала Лешка от меня ушел. Саша собралась замуж, переберется к своему Грише. А теперь и Никита уезжает. — Это тебе в наказание за то, что все время бросала меня, — нравоучительно определил Богдан. Аня осуждающе глянула на него. — Ага. Спасибо за сочувствие. Он улыбнулся. — Не сердись. А она вздохнула. — Я не сержусь. Я возмущаюсь, — и принялась рассуждать: — Конечно, Никита поступает вроде бы умно. Здесь действительно нет ничего подходящего, и отъезд, пожалуй, единственный приемлемый вариант. Но почему?.. Богдан с улыбкой наблюдает за ней. Его вовсе не смешат и не забавляют ее волнения и заботы, он знает, как тяжело отпускать тех, кого любишь, как не хочется делать этого. Его вовсе не раздражает однообразие последних Аниных разговоров, и он не пытается ее успокоить или отвлечь, понимая всю бесполезность подобного занятия. — Всегда так бывает, — замечает Богдан негромко. — Он окончил школу, почувствовал себя взрослым. Аня отводит взгляд, а потом смотрит с любопытством. — Ты тоже сбежал от родителей, как только окончил школу? Он снова улыбается и произносит спокойно: — Не совсем. — То есть? — Не от кого было сбегать. Мама умерла примерно в это время. Аня изумленно вскинулась и не удержалась от нового вопроса. — А отец? — Еще раньше, — коротко ответил Богдан. Она на мгновение оцепенела. — Господи! А как же ты? — По-разному, — он по-прежнему говорил спокойно. — Но, как видишь, вполне благополучно. — Я не знала, — Аня виновато опустила глаза, словно просила прощения. — Ну и ладно, — пожал плечами Богдан. Вот видишь, Аня, кому, как не ему, знать: пусть уж лучше дети уезжают, убегают, уходят, пусть уж лучше дети оставляют родителей, чем родители бросают своих детей. Он рассматривает комнату, медленно переводит взгляд с одной вещи на другую и не замечает, что Аня не сводит с него глаз, с тревогой наблюдает, готовая в любой момент отвернуться, скрыв свое внимание. Она представила их первую встречу, его странный образ жизни и цинизм. Удивительно, что она пожалела его тогда, ведь, наоборот, должна была презирать. И вспомнила: она сидела, прислонившись спиной к стене, гладила его растрепанную голову и молча слушала глупости, которые он, не останавливаясь, все говорил и говорил. — Как странно! Я опять в этом городе. И опять одна. Без мужа, и вот уже и без детей. И единственное, что я имею — это то, с чего все здесь началось. То, что я приобрела самое первое, когда впервые приехала сюда. — Почему ты обо мне так неодушевленно? — шутливо возмутился Богдан. Он понял ее загадочные высказывания, но его взгляд немного встревожил Аню. — Я имела в виду не совсем тебя, а отношения между нами. Хотя сейчас они, конечно, не такие, как раньше. — Ты жалеешь? Он стоял слишком близко. — Нет! — быстро и твердо ответила она, но, встретив его взгляд, почувствовала себя уже не так уверенно. — Не знаю, — почти прошептала, а затем сказала громче, стараясь придать словам весомость. — Но ведь это нелепо! Так не бывает! — Почему? Аня прекрасно знала этот голос и эти интонации. Через какое-то время она растерянно пробормотала: — Что с нами? У нас крыша поехала. — Ну и пусть! — успокоил ее Богдан. — По-моему, самое время. Спускаясь по лестнице, Богдан столкнулся с Никитой. Они поздоровались, и Никита с удивлением обнаружил, что встреченный им взгляд, обычно пронзительный и изучающий, сегодня легок и приветлив. Никита открыл дверь, прошел в комнату, ни секунды не сомневаясь в правильности определения места недавнего пребывания своего странного знакомого. Никита больше не испытывал к нему особой неприязни, пожалуй, в нем даже что-то притягивало. Но его отношения с матерью казались такими необычными. Никита никогда не представлял, что с родителями тоже случается подобное. А мама задумчиво стояла у зашторенного окна. Наверное, она только что выглядывала на улицу или задергивала занавески, а возможно, лишь сейчас подошла, желая узнать, что там делается снаружи. Встретив Аню на улице, Богдан, не раздумывая, предложил: — Пойдем ко мне, — и тут же, озаренный внезапной идеей, добавил: — И вообще, переходи ко мне жить. — Да-а-а! — критически протянула Аня, даже не удосужившись поразмыслить над его предложением. Она еще не решалась оценивать происходящее между ними. Но Богдан упорно тянул ее за собой. — Пойдем! Она даже замерла на мгновенье, потом, не удержавшись, улыбнулась. |