Онлайн книга «Безнадежная любовь»
Звякнул дверной звонок. Богдан пошел открывать, и Аня, оставшаяся в комнате, услышала из прихожей его восклицание: — Надо же! Какими это судьбами? — Тебя проверить, — раздалось в ответ. — Разве тебя можно оставить без присмотра! Жутко знакомый голос. Аня не сдержала любопытства и выглянула в прихожую. Действительно — надо же! Очень изменившийся, но узнать можно. Но она до сих пор не знала его имени, а обращаться по прозвищу к солидному мужчине как-то неудобно. Поэтому она молчала, молчал и гость. Он внимательно рассматривал ее несколько минут, его лицо выражало то недоумение, то изумление, то сомнение, и наконец не очень уверенно произнес: — Аня? Не может быть! — Может, — спокойно заверил Богдан. — Ну ты и упертый малый! — усмехнулся бывший Чоня и обратился к Ане: — Несмотря на всю его беспорядочность — редкое постоянство! — потом еще раз с сомнением посмотрел на Аню и с прежним удивлением воскликнул: — Нет, это просто невероятно! Они опять вместе! Аня, тебе обязательно нужно поставить памятник. Все его увлечения длились ну не дольше месяца, а тут — двадцать с лишним лет! Богдан молчал и как-то снисходительно кривил губы. На Никиту отрезвляюще подействовали возмущенные Сашкины вопли, и он полностью уверился, что внезапно пришедшая ему в голову мысль была абсолютно абсурдной, глупой, невероятной, в общем, полной чушью. Конечно! Ведь получается, будто мама… Нет, мама не могла. Нет. Но какие бы разумные доводы Никита ни приводил себе, он не мог сдерживать любопытство и по-особенному внимательно присматривался к Богдану, а иногда растерянно ловил себя на том, что непроизвольно повторяет некоторые его жесты. Мама ничего не знала о подозрениях сына. И Богдан тоже не знал. Он честно держал данное Ане обещание, но временами испытывал упрямое желание хотя бы чуть-чуть намекнуть, чтобы проверить, как отнесется Никита к возможности их родства. Однажды встретился Лешка Попов, давний дружок, сосед и одноклассник. — Богдан, это ты? — воскликнул он сначала неуверенно, а убедившись в правильности своей догадки, уже весело и бодро произнес: — Сто лет уже не виделись! Скорее всего, он узнал своего бывшего хорошего приятеля по детским играм и проказам вовсе не в самом Богдане, а в стоявшем рядом с ним мальчишке. — Это твой сын? — Попов с любопытством оглядел Никиту. — Ну просто невероятно похож! Вылитый ты в молодости! — он ухмыльнулся, не переставая говорить и не замечая, что оба его собеседника застыли в замешательстве, даже не пытаясь вставить хоть слово. — А у меня, представляешь, две девки. И обе в мать. Такие же бестолковые. Уже и замуж повыскакивали. Так что я теперь дедушка. Вот, удрал к матери от них от всех. Отдохнуть, — он опять ухмыльнулся и предложил: — Ты заходи ко мне попозже. Лешка попрощался и заспешил к дому. — Почему вы мне не сказали, что я вам вовсе не сын? — задал вопрос Никита, пытаясь заглянуть в глаза. — Это так принципиально? — Богдан предпочел проводить взглядом друга детства, но услышал решительное: — Да! — Почему? Тебе неприятно оказаться в роли моего сына? Или, может быть, стыдно? — Но я ведь вам не сын! — прозвучало не совсем как утверждение, интонации получились скорее вопросительными. Но уж лучше поссориться, чем прямо отвечать на этот вопрос. — Я же не возмущаюсь, когда меня принимают за твоего отца, — осуждающе произнес Богдан. — А у тебя, надо сказать, вид тоже не очень благостный. Никита помрачнел, скривил губы, но его стремление к знанию все же оказалось намного сильнее обиды. — Так почему же вы не возмущаетесь? — А что? Так опасно или страшно быть твоим отцом? Сощурившись, Никита усмехнулся: — Вот мне даже интересно, а вы бы хотели им быть, отцом? Богдан умел вести себя в критических ситуациях, пришлось ему научиться. Растерянность и замешательство в некоторых случаях становились чрезвычайно опасными, угрожая не только самолюбию и репутации, но и жизни. Но сейчас ему стоило большого труда сохранить спокойствие, не сорваться, не проговориться, найти, что ответить, не выдав истинного значения этого вопроса для его самого. — Отвечать обязательно? — не очень благожелательно спросил он. Никита разочарованно хмыкнул. — Как хотите. — А я не хочу. — Почему? Нет, он никогда уже не отвяжется. Богдан с тем же упорством пытался выяснить у Ани, кем приходится ему этот мальчик. И вечные чужие восклицания «Это твой сын? Как похож!» очень проняли и его. Никита еще не решался спросить напрямую и, кажется, даже не пытался говорить о своих догадках с матерью, опасаясь обидеть ее, но он спросит, в конце концов обязательно ее спросит. Да разве он не спрашивал в данный момент? — А ты бы стал мне отвечать сразу, если бы я спросил, есть ли у тебя такое желание — быть моим сыном? Никита смешался. А что здесь такого! Он совсем не боится вопросов, он бы ответил. Нет! Не ответил. Он не знает, чего бы хотел, и ему, наверное, это никогда не решить. — Зачем тебе идти домой? Чтобы просто сидеть там одной в пустой квартире? — заботливо спрашивал Богдан. — Так пойдем со мной! — невозмутимо предложила Аня. — Лучше ко мне. — Не все ли равно? — удивилась она. — Нет, не все равно. Я очень люблю, когда ты остаешься у меня. Дома сразу становится так уютно. Обычно я не стремлюсь домой. Но когда там ты… — А! — Аня улыбнулась и беззаботно махнула рукой. — К тебе так к тебе. С тобой я куда угодно, хоть на край света! Ну как ее не любить?! Однако им так и не дали побыть вдвоем. Требовательно и звонко загремел звонок, Аня распахнула дверь. — Гриша? — она удивилась и испугалась. — Что-то с Сашей случилось? Муж ее дочери скромно стоял на пороге, растерянно хлопая обычно умными или веселыми глазами, и пытался вымолвить хоть единое слово, что давалось ему с трудом. — Я… — Он, наверное, ко мне, — пришел ему на помощь Богдан, тоже слегка смущенный совпадениями. — Это по работе. Ничего не понимающая Аня согласно кивнула и в смятении удалилась, а Богдан провел Гришу на кухню. С ума сойти, на что только ни способна жизнь! Аня, видимо, в течение всего их разговора думала и думала, предполагала и предполагала, искала объяснений и найти их не могла и, конечно, обратилась за ними к Богдану. Он знал, что так и будет. — Так меня и тянет спросить: «Кто ты?» — она с иронией вслушивалась в свои же слова. — Оказывается, я тебя совсем не знаю. |