Онлайн книга «Любовь колдуна»
|
«Если ты хочешь добиться результата, а не просто размазать свое внушение, ты должен именно что пронзить чужой мозг!» – снова вспомнился Артемьев, и Ромашов, собрав все силы, свои и чужие – те, которые присвоил сегодня в Сокольниках, – отправил в голову Морозова мысль: «А ведь это не твой ребенок! Твоя жена обманывает тебя с доктором Панкратовым!» Тамара так и подскочила, едва не уронив младенца, – на счастье, Морозов оказался проворным и подхватил голубой сверток. – Что с тобой, Тамарочка? – испуганно спросил он. Она смотрела дикими глазами: – Ты слышал? Саша, ты слышал? – Что я слышал? – удивился Морозов. – Ты о чем, Тамарочка? Она покачала головой, пытаясь успокоиться. – Ничего, Саша, – через силу улыбнулась она мужу. – Просто померещилось. Ой, такси ждет! Тебе пора ехать. «Промазал я, – спокойно констатировал Ромашов. – Попал в нее. Конечно, на воре шапка горит, поэтому она более восприимчива!» Он оглянулся на Панкратова, который неосторожно высунулся из-за своего забора – видимо, был встревожен тем, что произошло вдруг с Тамарой, – и в это мгновение их глаза встретились. Москва, Сокольники, 1918 год Очнувшись, Гроза не сразу понял, где находится. Потом сообразил: да ведь это их с Павлом комната на даче в Сокольниках! И он лежит на своем топчане! В окно светило солнце. «Значит, еще утро, – подумал Гроза. – Ближе к полудню солнце уйдет на другую сторону дома…» Он повернул голову и увидел, что рядом на табуретке сидит Лиза… – Слава богу, очнулся, – прошептала она. «Она меня правда целовала, или это только почудилось?» – подумал Гроза, глядя в ее заплаканные глаза. Лиза вдруг резко покраснела, и он понял: правда! Она поняла его мысли и ответила: «Да!» Гроза приподнялся, потянулся к Лизе, однако в это мгновение открылась дверь и вошел Трапезников, держа в руках «Правду», главную газету большевиков. Взглянув на него, Гроза обмер: Николай Александрович постарел лет на десять! Гроза даже испугался: неужели он пролежал в беспамятстве годы и годы?! Но ведь Лиза не изменилась, только видно, что плакала много… По нему плакала? Беспокоилась за него? Эх, не вовремя зашел ее отец, ему бы погодить чуточку! И тут же Гроза прогнал мучительно-восхитительные ощущения и снова задумался: что же случилось с Трапезниковым?! А тот с досадливым выражением качнул головой, как бы понимая изумление Грозы и предупреждая ненужные вопросы, и развернул «Правду», которую держал в руках: – Это официальный бюллетень правительства о ранении Ленина. Слушай, Гроза: «Констатировано два слепых огнестрельных ранения: одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру, и застряла в правой стороне шеи выше правой ключицы; другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области, имеются налицо явления внутреннего кровоизлияния. Пульс 104. Больной в полном сознании. К лечению привлечены лучшие специалисты-хирурги». – Только ранен… – ошеломленно протянул Гроза. – Все попусту! Столько сил… А как Дора? – Арестована, – сухо сообщил Трапезников. – Но она знала, на что шла, и шла с охотой. Другое дело, что ее жертва оказалась напрасной, и мы не смогли ей помочь добиться того, что было задумано. Ты вообще помнишь, что происходило? Помнишь, почему все вдруг сбилось? – Я не знаю, – сказал Гроза, приподнимаясь на локтях. – В моем сознании как будто звучал чей-то голос… Он мне страшно мешал, он заглушал ваши сигналы. Он что-то произносил, так размеренно, веско… Но я ни слова не помню! – Он читал отрывок из повести Куприна «Поединок», – сказал Николай Александрович. – А Куприн тут вообще при чем? – чувствуя себя круглым дураком, пробормотал Гроза. – Разве ты не помнишь, о чем шла речь? – остро глянул на него Трапезников. Гроза качнул головой. – Ну так послушай еще раз. – и Трапезников на память произнес: «Все на свете проходит, пройдет и ваша боль, и ваша ненависть. И вы сами забудете об этом. Но о человеке, которого вы убили, вы никогда не забудете. Он будет с вами в постели, за столом, в одиночестве и в толпе. Нет, убийство – всегда убийство. И важна здесь не боль, не смерть, не насилие, не брезгливое отвращение к крови и трупу, – нет, ужаснее всего то, что вы отнимаете у человека его радость жизни. Великую радость жизни!» Вспомнил? Гроза кивнул. – Остальное – все в том же роде, – продолжал Трапезников. – Ты понимаешь? Он пытался остановить нас, предупредить нас, но, судя по тебе, у него ничего не получилось? – Это я Ленина должен был пожалеть? – возмущенно воскликнул Гроза. – Ничего себе! А он детей государя императора пожалел? Нет! Со мной у него ничего не получилось! – С нами тоже, – согласился Трапезников. – Однако, думаю, не это была его главная цель. Прежде всего он хотел сбить наш настрой на Дору. И вот это ему удалось! Он даже меня с толку сбил! Видимо, это очень сильный телепат. Но кто?.. – Артемьев находился на площади! – воскликнул Гроза. – Я его видел! – Неужели ты думаешь, я его не заметил? – невесело усмехнулся Трапезников. – Ты спас от него всех нас! Не зря я на тебя надеялся. Спасибо, Гроза. Но Артемьев выступил всего лишь рупором для этого неизвестного телепата. У самого Виктора Степановича просто не было времени и возможности так медленно и размеренно «читать» для нас Куприна. – А мне кажется, что «Поединок» еще по другой причине был выбран, – вдруг вмешалась Лиза. – Это был поединок с тобой, папа! – Ты права, – буркнул Трапезников. – И не просто Куприн, не просто «Поединок», а именно этот отрывок! Мы в былые дни спорили с Артемьевым о загробной жизни: я говорил, что верю в нее, а он приводил эту убийственную цитату из Куприна, когда Назанский пытается убедить Ромашова… В соседней комнате вдруг послышался громкий стон. Лиза испуганно взглянула на Грозу, на отца и выбежала. – Я гнал от себя эту догадку, – продолжал Николай Александрович. – Не хотел даже думать об этом… Видимо, наш спор не кончится никогда. Когда близкие друзья становятся смертельными врагами, они будут спорить и после смерти! Вошла Лиза: – Павлу немного лучше. – Павлу? – приподнялся Гроза. – А что с ним случилось? – Да так, ничего особенного, – буркнул Трапезников и вернулся к прежнему разговору: – В любом случае Артемьев действовал через некоего неизвестного, а не сам по себе. – Значит, этот неизвестный знал, что мы будем около завода Михельсона, – предположил Гроза. – Знал, что Лиза связана с Дорой, знал, что вы, Николай Александрович, усиливаете их связь, знал, что, если ее ослабить, Дора может промахнуться, знал, что я нахожусь там же… Это не случайный человек. Ему слишком многое о нас известно! Погодите! |