Онлайн книга «Сказительница»
|
Мы поклялись беречь границы прекрасного Эсткарпа, Мы, воины из отряда Трегарта. Чтобы волшебницы, владеющие древними знаниями, Смогли отомстить за зло, причиненное нашей земле. Мы все, сокольничьи и Древняя Раса, Все были связаны единой волей. Мы должны были не пустить захватчиков на свою землю, Рубить мечами и посылать убивать соколов! Начиная третье четверостишие, молодая женщина быстро обвела взглядом лица. Все слушатели наклонились вперед, забыв о разговорах. Эйдрис успокоилась: она поняла, что здесь, в порту Элси, так же покоряются «чарам» летящих по струнам пальцев и поставленного голоса, как и жители Высшего Халлака за морем или на ее родине, в окруженном заклинаниями Арвоне. Сказительница надеялась, что слушатели щедро поделятся с ней своими монетами: почти все, что она заработала в Долинах Высшего Халлака, ушло на оплату плавания на борту «Оспри». Четвертый и пятый куплеты прошли еще лучше. Слушатели начали кивать в ритме песни. Эйдрис последним торжественным аккордом закончила балладу, и все одобрительно застучали кружками. — Еще одну, менестрель! Еще одну! Один из моряков-салкаров, мощный и светловолосый, как все представители его народа, перекрыл голоса остальных: — Салкарскую песню, сказительница! Спой нам песню сыновей Сула! К счастью, моряки с «Оспри» научили Эйдрис множеству своих песен: они постоянно пели за работой, и натренированному слуху легко было овладеть этими мелодиями. Закрыв глаза, Эйдрис начала перебирать струны, отыскивая нужный ключ… Вот, она его нашла. — Хорошо, добрые сэры. Спою вам «Падение Салкаркипа», песню, рассказывающую о великом герое Магнусе Осберике, который предпочел собственными руками уничтожить свою крепость, чтобы не отдавать ее в руки колдеров. На этот раз мелодия была печальной, в миноре, как и подобает трагическому сказанию. Эйдрис начала: Ветер и пламя, земля и волна, Салкаркип, гордый Салкаркип! Все были посланы копать могилу купца; Салкаркип, потерянный Салкаркип! — Мы будем охранять, — сказал гордый Осберик, — Салкаркип, сильный Салкаркип! И никто без нашего разрешения не войдет В Салкаркип, прекрасный Салкаркип. Девушка продолжала, погрузившись в музыку. Пестрое окружение поблекло, слушатели перенеслись в прославленную крепость, в ту трагическую ночь. Голос Эйдрис звучал похоронным плачем, когда она описывала отчаянную битву в обреченной крепости: Но когда густой и липкий туман Пополз на Салкаркип, темный Салкаркип, Посланный коварством демонов колдеров На Салкаркип, проклятый Салкаркип, Купец понял, что судьба его близка В Салкаркипе, сильном Салкаркипе, Потому что с неба спускается смерть В Салкаркипе, обреченном Салкаркипе. Размахивая топорами и окровавленными мечами В Салкаркипе, просторном Салкаркипе, Воины сражались с огромной безмозглой армией По Салкаркипу, по всему Салкаркипу. Лицо рослого моряка стало печальным и мрачным, и Эйдрис подумала, может, и он в ту ужасную ночь потерял отца или дядю. Она словно видела могучего Осберика в шлеме в виде головы медведя, с его меча на древние камни крепости капает кровь. Голос певицы возвысился в последних печальных и торжественных строках: А когда они достигли могучего сердца Салкаркипа, гордого Салкаркипа, Воины волшебниц и салкары Расстались в Салкаркипе, обреченном Салкаркипе. — Собственными руками я уничтожу Мой Салкаркип, дорогой Салкаркип! — Сказал Осберик. — Уходите побыстрей Из Салкаркипа, утраченного Салкаркипа! И он высвободил могучие Силы В Салкаркипе, гордом Салкаркипе, И все камни расцвели пламенем. О Салкаркип, о Салкаркип! Она закончила, стих последний аккорд, и наступила долгая тишина; потом слушатели зашевелились, словно просыпаясь. Салкар откашлялся. — Отлично, менестрель! Никогда не слышал лучшего пения! — блестящая серебряная монета мелькнула в воздухе и приземлилась в футляре арфы. И словно это послужило сигналом: монеты посыпались вслед за первой. Эйдрис благодарно кивнула, принимая подношения, и спела «Сделку жены Мосса». Потом последовали быстрые резкие ноты «Волшебника с одним заклинанием», и в зале воцарилось более веселое настроение. Отхлебнув освежающего эля из кружки, предложенной салкаром (ей очень хотелось пить, но Эйдрис не решалась выпить больше глотка: в животе у нее урчало от голода, и ей нужна была трезвая голова для того, чтобы выяснить то, что она не решалась спросить впрямую), она запела «Не называйте мое имя в битве». Этой песне ее научил отец много лет назад… «Не думай о нем, — строго приказала себе Эйдрис, чувствуя, как перехватывает у нее горло. Последний куплет дался ей нелегко. — Когда кончишь петь и соберешь денег для путешествия, сможешь вспомнить о Джервоне. Припомнишь и своих приемных родителей: госпожу Джойсану и лорда Керована. А потом подумаешь и об Обреде, и о своей каштановой кобыле Вьяр, о Хиане и Фирдуне, о самом Кар Гарудине, да сохранит Нив живущих за его стенами! Но до того времени ты должна петь и ни намеком не выдавать своей цели, не говорить, зачем уехала так далеко от дома». Справившись со своей печалью, она сыграла начальные аккорды «Гнева Кейлора», чувствуя, как ее, словно наброшенный в битве плащ, окутывает и ослепляет усталость. «Еще две песни, — пообещала она себе. — Еще только две, тогда я смогу прекратить, собрать деньги, зная, что мне заплатили полностью». — А теперь, добрые люди, — сказала она несколько минут спустя, наигрывая заключительные аккорды «Гнева Кейлора», — новая песня, вдохновленная историей, рассказанной мне о проклятом колдерами городе Сиппаре на острове Горм. Слушайте «Город, населенный призраками». Голос Эйдрис зазвучал низко и загадочно. Она подумала о том, что Сиппар, вернее, то, что от него осталось, находится на другой стороне залива, всего в дне пути отсюда. Ни один ребенок больше не спит в Сиппаре, Ни один корабль не причаливает в его прекрасной гавани, Ни один шаг не звучит на улицах и лестницах, Потому что все в городе перепахано плугом смерти. Когда колдеры пришли к богатому Сиппару, Они выпили его жизнь, а потом похитили и чашу, И когда время демонов кончилось, Пустой город плакал, виня их. Говорят, город был убит дважды, В первый раз мечом, второй раз сознанием; Нечистое оружие колдеров Выпустило на улицы города лишенных души. Вторая смерть постигла Сиппар, |