Книга Песенка для Нерона, страница 48 – Том Холт

— Что ж, это возможно. Ты же все-таки прожил здесь несколько лет. Наверное, какой-то лавочник, у которого ты что-нибудь покупал.

— О нет, — сказал я. — Я вспомнил, где его видел.

И я рассказал Луцию Домицию о своем прибытии в Остию и о добром господине, который дал мне денарий.

— Это он? — Луций Домиций нахмурился. — Думаешь, это его ты только что видел?

— Я не думаю, что это он, я знаю. Я никогда не забываю лиц, и тебе это известно. Основной инстинкт выживания в нашей профессии.

Луций Домиций, казалось, не был убежден.

— Ладно, — сказал он. — Предположим для простоты, что это тот же парень. Итак, какое объяснение более разумно: он шел по твоему следу до самой латифундии Гнатона, а оттуда — до города; это простое совпадение и ему нет до нас никакого дела? Если бы тебе надо было сделать ставку, на какое из них ты бы поставил?

— Я не верю в совпадение, — сказал я ему. — Это у меня религиозное. Вот что я тебе скажу: а почему бы нам не сховаться в переулке и не посмотреть, стряхнется ли ублюдок с хвоста? То есть если это просто случайный попутчик, то вреда не будет. А если он и в самом деле следит за нами…

— Проклятье! — Луций Домиций остановился, как вкопанный, будто увидел приведение или жену с лучшим другом, развлекавших друг друга в подворотне. — Гален, что это, мать его, такое?!

Он указывал пальцем, но будь я проклят, если мог понять, на что. Я посмотрел, но не увидел ничего, кроме каких-то старых зданий.

— Что стряслось? — спросил я.

— Да вон же! — он тыкал пальцем и орал так громко, что люди стали оборачиваться. — Его нет, а вместо него торчит вот это!

Я вздохнул.

— Хорошо, — сказал я. — Объясни. В чем, собственно, дело? И ради всего святого, потише и перестань размахивать руками.

— Дворец, — сказал он совершенно потрясенным голосом, едва не плача. — Дворец. Мой дворец, мой Золотой Дом. Он исчез.

— Херня, — сказал я. — Он же такого размера, что двадцать лет только камень вывозить.

— Ты ослеп? Сам посмотри!

По правде говоря, я и не заметил, что мы уже в той части города. Но я огляделся кругом, сверился с ориентирами — Большой Цирк в отдалении на юго-западе, храм Клавдия слева от нас, Эсквилин вдали справа, Целий позади — все это означало, что Золотой Дом должен быть прямо перед нами, руку протяни. Но нет — вместо него была здоровенная круглая хрень, похожая на стопку сыров.

— Ты прав, — сказал я. — Он исчез. И этой шляпной коробки в наше время не было.

Тут кто-то прокашлялся у нас за спиной и мы развернулись так резво, будто нас в задницу ткнули раскаленной кочергой. Это был он. Низенький, круглый мужик с лысой головой и клочковатой белой бородой. Лицо как полная луна, нос — как пятачок. Мой благодетель из Остии.

— Извините меня, господа, — сказал он, — но я случайно вас подслушал. Я прав или мне только показалось, что вы недавно в городе?

Я таращился на него, будто он был горгоной. Разумеется, Луций Домиций никогда его не видел и не подозревал, что здесь что-то не так. Он кивнул и сказал:

— Да. Ну, мы здесь не в первый раз, но давно не приезжали.

— Понятно. Очень давно, как мне показалось.

— Двенадцать лет, — быстро сказал Луций Домиций. — Что случилось с Золотым Домом?

Толстячок улыбнулся.

— Снесен, — сказал он. — Одно из первых деяний Веспасиана, уж очень он был непопулярен. Напоминал, видите ли, людям о Нероне.

— Ох, — у Луция Домиция был такой вид, будто он узнал о смерти лучшего друга. — Правильно сделали. Денег в него было вбухано — типично для этого ублюдка Нерона, — он покачал головой, но не думаю, что кого-то обманул. — А что, эээ… за круглое здание?

— Вот это? — толстячок продолжал улыбаться. — Вы действительно отстали от времени. Это великий дар Веспасиана народу Рима, — продолжал он. — Я поражен, что вы о нем не слышали. Это величайшая спортивная арена в мире. Колизей — разумеется, вы слышали о нем.

— Ах, это он, — сказал я, собираясь обратно со щелчком, который можно было расслышать в Неаполе. — Какой я дурак, ну конечно, теперь я вспомнил. О нем повсюду говорят. Никто не говорит ни о чем другом, даже в Бактрии.

— Бактрия? — толстячок вздернул бровь. — Силы благие, что вы там делали?

— О, в основном торговали, — сказал я. — Чудесное место, но очень жаркое. Значит, это и есть Колосей? Я часто гадал, как же он выглядит.

— Колизей, — поправил меня толстячок с улыбочкой, которая мне не понравилась. — Действительно, стоит на него посмотреть, не правда ли? А прямо под ним Тит собирается выстроить новые бани, которые тоже обещают стать удивительным зрелищем. Просто поразительно, как быстро удалось трансформировать облик целого квартала.

— Фантастика, — пробормотал я. — В каком-то смысле это врачевание ран. Очень символично.

— Именно, — сказал толстячок. — Ну что ж, коль скоро вы в Риме чужаки, не желаете ли осмотреть новые достопримечательности? У меня выдался свободный часок или около того, и я бы с превеликим удовольствием…

— Нет! — тявкнул я. — Спасибо, но на самом деле мы немного спешим. Деловая встреча, — продолжал я. — На форуме, и мы уже опаздываем. Очень мило с твоей стороны предложить, но нам лучше поторопиться.

— Разумеется, — толстячок мрачно кивнул, но смотрел он на наши башмаки, и не нужно было быть чтецом мыслей, чтобы сказать, о чем он думает. — Что ж, если вы идете на форум, я прогуляюсь с вами — мне нужно примерно туда же. И я смогу показать вам некоторые другие изменения по дороге.

Я был разбит. Единственной возможностью избавиться от него, до какой я смог додуматься, было убийство, но для него было слишком людно даже по римским меркам. Хорошо, что на сей раз Луций Домиций соображал несколько лучше меня — разумеется, он мог себе это позволить, поскольку не видел этого мужика раньше.

— Мы бы с радостью, — сказал он. — Но сперва нам надо заскочить к нашим банкирам, а это займет какое-то время. Мы ведь только вернулись, понимаете, столько дел накопилось. Для начала — новые одежда и обувь. Мы выглядим, должно быть, как парочка оборванцев в нашей старой дорожной одежде.

Толстячок рассмеялся.

— Конечно, — сказал он. — В таком случае я вас не задерживаю. Приятно было познакомиться.

— Взаимно, — рявкнул Луций Домиций через плечо, увлекаемый мной в переулок. Как только мы надежно укрылись в тени, я погнал его бегом, и мы не останавливались, пока не оставили за спиной четыре или пять поворотов.

— Что, блин, на тебя нашло? — сказал Луций Домиций, отдышавшись. — С чего понадобилось так нестись?

Я стоял, упершись руками в колени.

— Этот человек, — сказал я.

— А что с ним?