Книга Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси, страница 49 – Кэти Гласс

– Надеюсь, они не затянутся, – довольно резко сказал Питер. Обращаясь к Стиви, он сказал: – А теперь, пожалуйста, расскажите нам, как прошла встреча Люси с матерью на прошлой неделе.

– Неважно, – вздохнула Стиви. – Сотрудница центра отметила, что эта встреча была тягостна и для матери, и для дочери.

– Как долго они были вместе?

– Один час.

Питер сделал пометку, и Стиви продолжила:

– Бонни и Люси совершенно не были рады друг другу. Им было трудно поддерживать разговор на значимом уровне. Были долгие, неловкие паузы. Они ни разу не коснулись друг друга…

– То есть они не обнялись и не поцеловались?

– Совершенно верно. Даже при встрече и прощании…

Я тоже обратила на это внимание.

– Как пишет сотрудница центра, – продолжила Стиви, – Люси предложила во что-нибудь поиграть – шашки, домино или скребл. Но Бонни сказала, что не умеет играть в эти игры. Люси предложила научить ее, как ее саму научила Кэти, но Бонни сказала, чтобы Люси играла в игры с Кэти, раз та все умеет. Больше всего Люси говорила о Кэти, о ее семье и о том, чем они занимаются все вместе.

– Бонни не обиделась?

– Удивительно, но нет. Бонни даже сказала, что она рада тому, что Люси так хорошо у Кэти. Кэти встречалась с Бонни в начале и конце встречи.

– И как все прошло? – спросил Питер, поворачиваясь ко мне.

– Нормально, – ответила я. – Я видела Бонни всего пару минут, но она была вполне вежлива со мной.

– А как все это восприняла Люси?

– Люси не расстроилась. Она была вполне спокойна. У меня сложилось впечатление, что она большего и не ожидала. Люси сказала, что вряд ли мать захочет встречаться с ней регулярно – это на нее не похоже. Но она не винит мать – она понимает, что у Бонни было очень тяжелое детство.

– Очень печально. – Питер сделал еще одну пометку и обратился к Стиви: – Вы надеялись организовать регулярные встречи Люси с матерью. Полагаю, теперь от этой идеи придется отказаться?

– Да, – кивнула Стиви. – Это невозможно.

– Бонни собирается отстаивать свои права в суде?

– Нет. Бонни понимает, что не может заботиться о Люси.

– Долго же она думала, – сухо заметил Питер. – Итак, мы ждем, когда команда поиска подберет Люси подходящую семью?

– Да.

Обращаясь ко мне, Питер спросил:

– А пока идут поиски, Люси может остаться с вами?

– Конечно же! Сколько угодно! В тот день, когда Люси встречалась с матерью, мы долго разговаривали, и она сказала, что хотела бы остаться с нами навсегда. Я объяснила, почему это невозможно.

– А вы, как социальный работник Люси, объяснили ей это?

– Насколько возможно, – пробормотала Стиви. – Люси не хочет со мной общаться и разговаривать.

– Итак, кто-то должен объяснить девочке положение дел, – сказал Питер. – Никто из ее родственников не может взять ее к себе, значит, она отправится в приемную семью. Полагаю, она слишком взрослая для удочерения?

– Да, – ответила Стиви.

– Думаю, Люси все это уже понимает, – вмешалась я. – Но я могу еще раз поговорить с ней и все объяснить, раз она не хочет встречаться со Стиви.

– Да, пожалуйста, – кивнул Питер. – Очень жаль, что девочка не захотела встретиться с нами.

Я почувствовала легкий толчок ноги.

– А ее «История жизни»? – спросил Питер у Стиви.

– Она должна быть здесь, – Стиви посмотрела на меня.

– Люси хранит дневник в своей комнате, – объяснила я. – Она очень бережет его и не позволяет нам в него заглядывать. Я постоянно ее фотографирую, и, думаю, она хранит фотографии там.

– Прекрасно, – сказал Питер, делая пометку. – Что-нибудь еще?

Он посмотрел на нас, но никто ничего не сказал.

– В таком случае давайте назначим дату следующей оценки и разъедемся.

Мы вытащили наши ежедневники. Дату встречи назначили на январь, через пять месяцев. Питер поблагодарил нас, и они со Стиви уехали, а Джилл немного задержалась.

– Все прошло вполне прилично, – сказала она, когда мы остались одни.

– Да, жалко только, что Люси не захотела спуститься.

– Она спустилась, – улыбнулась Джилл. – Кто же еще впустил кошку?

– Я знаю!

– Надеюсь, в следующий раз она к нам спустится. Ей придется переезжать в постоянную семью, и та встреча будет очень важной. – Я кивнула, и Джилл сменила тему: – Кэти, вы не против взять еще одного ребенка на короткое время. Только на следующую неделю…

– Почему бы и нет, – согласилась я. – Дэвида все полюбили.

– Спасибо. Мальчика зовут Тоби. Ему двенадцать лет, и он целый год живет в приемной семье. Опекуны хотели взять его с собой в отпуск, но социальная служба не успела вовремя оформить ему паспорт. Мы не стали настаивать, чтобы вся семья отменяла отпуск, и решили на неделю передать его в другую семью.

– Я не против, – сказала я. – Хотя очень жаль, что Тоби не смог поехать в отпуск с семьей.

Семья Тоби столкнулась с проблемой, которая знакома многим приемным семьям. У приемных детей нет паспортов, и заявление на оформление могут подать только социальные службы, а не сами опекуны. Поскольку эта проблема не считается важной, паспорта часто оформляют не вовремя, и семьям либо приходится отменять отпуск (порой много лет подряд) и терять деньги, либо передавать приемного ребенка под временную опеку.

Джилл попрощалась с детьми и уехала. А я поднялась наверх и сказала, что с вечера пятницы у нас всю неделю будет жить Тоби. Адриан был рад, что в доме появится сверстник. Люси и Пола тоже обрадовались. Всю неделю стояла отличная погода, и мы много гуляли – или в собственном саду, или в парках.

В пятницу вечером приемный отец Тоби, Сид, привез мальчика к нам, и они с Адрианом тут же отправились играть. Сид был очень расстроен тем, что не сможет взять Тоби с собой в отпуск. Когда дети нас не слышали, он сказал мне:

– Жена сообщила социальной службе о нашем отпуске за десять месяцев. Мы получили разрешение взять его с собой за границу. И вы думаете, они сделали ему паспорт? Нет! Вот сколько времени им нужно?!

Я прекрасно понимала его чувства. Если бы мы собрались за границу, я оказалась бы в том же положении: у Люси не было паспорта, а ведь она находилась под опекой целых три года!

Я заверила Сида, что мы позаботимся о Тоби и ему будет хорошо у нас в доме. Мы действительно много гуляли. Каждый день мы куда-то ходили, побывали в зоопарке и на целый день ездили на море. Хотя Тоби все понравилось, но сравнить это с отпуском за границей было невозможно. Тоби долго мечтал об этом отпуске – он ни разу не летал на самолете. Его лишили не только отпуска, но и общения с семьей. Я была уверена, что не только мальчик скучает по приемной семье, но и они по нему. Когда Сид вернулся забирать Тоби, они крепко обнялись. Я почувствовала, что оба чуть не плачут. Тоби отправился за сумкой, а я спросила у Сида, хорошо ли они провели время. Он пожал плечами и ответил: