Онлайн книга «Государева избранница»
|
Послушница развернулась и выбежала из золотой залы в тот самый миг, когда митрополит Иона закончил таинство обручения. Отныне раб Божий Михаил и раба Божья Мария стали женихом и невестой пред Богом и людьми! Боярин Михаил Салтыков осторожно размотал ленту, что скрепляла руки молодых, и почтительно, двумя руками протянул золотистую полоску девушке: – Это принадлежит тебе, Мария Ивановна. Твой терем готов и ждет тебя, царская невеста. Позволь проводить тебя в твои покои. – Сие невместно! – возмутились братья Желябужские, проталкиваясь вперед. – Мы племянницу в чужие руки не отдадим! – Конечно, бояре, – не стал спорить окольничий. – В тереме хватит места для всех. – Мария… – снова взял невесту за руку государь. – Моя Мария! – Теперь мы вместе, Михаил Федорович, – сглотнув, ответно пожала руку девушка. – Навсегда. – Но прежде всего невесте надобно переехать во дворец, – многозначительно повторил боярин Салтыков. – Позволь, Мария Ивановна, показать тебе свои покои. – Увидимся… – пообещал юный царь и наконец-то рискнул разжать пальцы. – Всегда твоя, мой государь, – склонила голову Мария, повернулась к окольничему и решительно приказала: – Веди! Михаил Федорович проследил за ней взглядом, печально вздохнул – при сем, однако, чему-то улыбаясь, а затем медленно прошел через залу к дверям. Однако мечтательное его настроение длилось недолго. Стоило царю всея Руси перешагнуть порог своих покоев – как к нему стремительно ринулась раздраженная монахиня: – Миша, ты что натворил?! Я же велела тебе выбрать княжну Мстиславскую! – Мне понравилась Мария, мама… – растерянно улыбнулся Михаил. – Но жениться ты должен на Анастасии Мстиславской! – оскалилась послушница и потребовала: – Немедленно пошли рынд в терем и вели худородке выметаться! Скажи, ты ошибся и княжну Мстиславскую выбираешь! – Мама, мне нравится Мария, – терпеливо повторил государь. – Блажь это пустая, сын! – повысила голос монашка. – Она тебе не ровня! – Она мне нравится. – Не глупи, сын. Отошли ее прочь! Тебе в жены назначена другая! – Мне люба Мария, и я женюсь на ней! – перестал улыбаться царь всея Руси. – Я тебе запрещаю! Не бывать этой свадьбе! Не позволю! – В субботу мы с Марией отправляемся в паломничество, в Сергиеву лавру, – с неожиданной твердостью ответил юный царь. – С благодарственным молебном об обретении друг друга. Ты поедешь с нами, матушка али останешься отдохнуть? Инокиня Марфа посерела лицом. У нее расширились крылья носа, дыхание стало шумным и горячим. – Еще посмотрим… сынок… – скрипнула зубами она, обогнула царственного юношу и вышла из царских покоев, громко хлопнув за собою дверьми. * * * Расписные потолки, обитые цветной кошмой стены, пушистые ковры под ногами, прозрачные слюдяные окна. Кровати, похожие на ладьи с высокими бортами, глубокие нежные перины и резные столбы, поддерживавшие сатиновые и кружевные полога… Терем великокняжеского дворца оказался не просто красив. Он был настолько прекрасен, что Марии стало даже страшно! Она боялась прикасаться ко всему этому, боялась сломать, испортить, запачкать… – Это твоя опочивальня, избранница, – с широкой улыбкой развел руками рыжебородый царский окольничий князь Борис Салтыков. – По правую руку горница для твоей прислуги, по левую – светелка для рукоделия. Там ныне еще ничего нет, прости. Ремонт токмо вчера закончен, бисер, нити, иглы, наборы швейные доставить не успели. – Мы, стало быть, в горнице расположимся, – решил из-за его спины боярский сын Иван Желябужский. – Нет, боярин, – повернулся к нему окольничий. – Покои родственников невесты по ту сторону коридора, для каждого своя опочивальня с горницей для дворни. Негоже семье будущей царицы в людской общей ютиться, словно холопам безродным! И свиту Марии Ивановне надлежит собрать достойную. Постельничьи, стольники, кравчии, конюшии, сенные… Иных из которых вам самим хорошо бы позвать. – Я сама за кравчую сойду, князь Борис Михайлович! – неожиданно объявила боярская дочь Федора. – Так оно выйдет спокойнее. – Ты о чем, бабушка? – оглянулась на нее Мария. – У царской невесты много недоброжелателей, внученька, – улыбнулась старушка. – Все хотят занять место счастливицы. Отравят – и глазом не моргнут. Посему отныне любое угощение я первая пробовать стану, а уж опосля тебе давать. – Но так нельзя, бабушка! Я не хочу, чтобы ты умерла вместо меня! – Не нужно так пугаться, милая, я свой век уже пожила, – покачала головой боярыня Федора. – Коли и отравлюсь, многого не потеряю. Опять же, людей, у которых кравчие имеются, не травят. Какой смысл, коли умрет не враг, а только его слуга? Посему большой опасности в сем ремесле не имеется. – Насколько мне ведомо, Мария Ивановна, еще ни один кравчий при царском дворе от отравления не умирал, – подтвердил ее слова окольничий. – Это всего лишь очень важная предосторожность. Особенно для царской избранницы. – Когда я увижу Михаила Федоровича? – тут же вспомнила о своем положении невеста. – Он придет на ужин? – Прости, Мария Ивановна, но при дворе свои правила. Государь редко встречается за столом даже с супругой. Царица живет на женской половине, он на мужской. И сходятся оба токмо ради исполнения своего долга. Ты же покамест и вовсе всего лишь невеста… – Окольничий виновато вздохнул и перекрестился. – Неужели мы не увидимся с ним до самой свадьбы? – Ты стала избранницей всего полчаса назад, Мария Ивановна. Полагаю, ныне даже сам Михаил Федорович не сможет ответить на сей вопрос. Надобно немного подождать. Вы же пока располагайтесь в новом доме. Я велю слугам принести угощение. Окольничий поклонился и покинул верхний терем. – Какая роскошь! – остались осматриваться боярские дети Желябужские. – Какая красота! Интересно, каковы остальные покои? Они разошлись по разным горницам, выбирая себе каждый собственные покои, пробуя на мягкость перины, пытаясь выглянуть в окна, поглаживая затянутые сукном стены. Примерно через час в дверь терема постучали. Затем створки распахнулись, внутрь вошли царские холопы в ярких атласных косоворотках, с полными корзинами всяких яств: фруктами, копченой и заливной рыбой, тушеным и жареным мясом. Вел их окольничий Борис Михайлович, каковой с поклоном передал девушке бумажный свиток: – Тебе письмо, Мария Ивановна! – От кого? – встревожилась боярская дочь. Она все еще не верила в случившееся чудо и постоянно ожидала какого подвоха, что низринет ее из сияющих райских кущ обратно к тесным и темным рубленым комнаткам, присыпанным соломой дворам, тесным кухням и хлевам под окном. |