Онлайн книга «Сотник. Так не строят!»
|
А там город большой – дело молодое. Да шпыняют все, мол, заморыш муромский – лешак из леса вышел! Вот и доказывал всем и каждому, что он ни в чём не хуже! Так и понеслось – то драки, то девки… Сколько раз били и сколько сам бил – счёт потерял, подолов так и вовсе задрал без счёта. А когда на судном поле десятника княжьей дружины из-за вдовы молодой зарубил, так и побаиваться стали. За все художества Сучком прозвали, мол, кривое дерево в сук растёт – так и прилипло. Дядька раз десять женить пытался, а потом рукой махнул – когда-нибудь сам перебесится. А потом взял да помер. И как-то получилось, что стал Кондратий Сучок старшиной артельным. Сама артель и признала – больно мастер хорош: ни в Новгороде-Северском, ни в стольном Чернигове, ни в Переславле такого не сыщешь. Да только мало для счастья одного мастерства, мало! Вот и горела теперь душа… «Проблудил своё счастьё! Был бы умнее, уже бы детишки в возраст входили… Своих бы на руках баюкал, своим домом, как все люди жил! А-а-а!» Меж тем выгрузка беженцев шла своим чередом. Здоровяк Мудила, повинуясь напористой скороговорке Говорухи, подхватил на руки сухонькую бабёнку: – Ты что творишь, охальник! – взвизгнула та на весь берег и невеликим своим кулачком пристукнула кузнеца по темечку. – Чего удумал?! Я честная жена! Мужу пожалуюсь! Он тебя в бараний рог! – Не изволь беспокоиться, красавица! Никто невинность твою не похитит! – хохотнул молчаливый обычно мастер. – Ирод! Кобелина! – баба вошла в раж и принялась колотить кузнеца по чему ни попадя. Даже измученные долгой дорогой по жаре, страхом и неизвестностью женщины заулыбались, глядя на это, а детишки, глядя на весёлых матерей и вовсе оживились. – Мам, а чего это тётка Глафира? – робко спросил один белоголовый пацанёнок и всё – прорвало плотину: – Мам… Мам… Мам… – раздалось со всех сторон. А разошедшаяся бабёнка продолжала увлечённо лупцевать здоровенного кузнеца, суля ему мужнин гнев и все кары небесные в придачу. Мудила ржал в голос: – Ну ты горяча, красавица – прям огонь! Вот мужу-то твоему радость! Улыбки уже переросли в смех, а смех в хохот, и только Сучковы плотники, открыв рты, молча глазели на своего обычно тугодумного и нелюдимого кузнеца. Кое-кто из баб уже утирал краем платка выступившие на глазах слёзы: страх, тревога за родное село, за оставшихся там мужей, отцов, братьев, детей, подруг, мучительная неизвестность – всё, к счастью, прорвалось не слезами, а смехом. Неудержимым и неостановимым. И тут Говоруха оглушительно свистнула. От неожиданности все разом смолкли и обернулись на Верку. А та глядела с телеги поверх голов, не хуже, чем воевода Корней с седла. – Етит твою! – восхитился кто-то из лесовиков. – А ну, будя ржать! Дело надо делать! – как поп с амвона провозгласила Говоруха. – Глашка, нишкни! Хватит ручонками мельтешить – того и гляди Мудиле всё на свете в кровь расчешешь! А ты, кобелина, кончай чужую жену тискать! Дорвался, чучело бородатое! Детишек бы постыдился! – А отчего бы и не помацать – больно бабёнка склад… Фразу прервал звук затрещины. – Я тебе помацаю, – зловеще пообещал Макар кому-то. – Глашка, тебе Верка моя что сказала? А ну, перестань народ смешить, баба! Погоди, я Кирюхе твоему скажу пару ласковых… – Не трудись, Макар Кирьянович, – слегка поклонившись увечному воину, перебила его боярыня Анна. – Негоже мужам бабьей дурью голову забивать. А ты постыдись, Глафира. Не пристало жене ратника так себя ронять! Мастер Мудила к тебе с уважением подошёл – помощь оказать, а ты завизжала, будто тебя парень на посиделках за зад ущипнул! – О как! У нас в Михайловом Городке поселение воинское – порядок нарушать не моги! – совсем смолчать Говоруха не могла, но тут же поправилась: – Прости, боярыня, поперёк тебя влезла. Анна величественно кивнула Верке, показывая, что не гневается, и продолжила: – Наставницы Вера, Ульяна, Арина, Вея вам места определят, девки проводят, мужи добраться помогут. Если что надо, то девкам скажите – они мне передадут. Отдохните с дороги и в трапезную, а тем, кто недужен, еду в горницы принесут… – Боярыня обернулась к Плаве. – У тебя всё готово? – Столы накрыты, Анна Павловна! Как скажешь – сразу раздавать начнём, – главная стряпуха с достоинством поклонилась. – Ульяна, у тебя все готово? – Да, Анна Павловна! Девки все приготовили и пособят, кому нужно. – Юлия, осмотри всех. Недужных к себе в лазарет забирай, а остальных с Ульяной. – Слушаюсь, боярыня Анна Павловна! – едкая, как редька, юная лекарка сегодня была сама послушание. – Все слышали? – Анна оглядела беженцев. – А коли слышали, тогда исполняйте. Что не понятно, спрашивайте у девок или у наставниц. Мужей не дёргайте! Запрещаю! Здесь в крепости хоть и не Ратное, но порядок воинский наистрожайший, как вам наставница Вера и сказала. – Ты чего раскомандовалась, Анька?! – взвизгнула неопрятная бабёнка, которую вместе с ещё несколькими только что переправили через Пивень на пароме. – За всех баб, что ль, сама решать собралась, Лисовиниха?! – Бабьи дела решать – на то начальные бабы есть: наставница Вея, наставница Вера, наставница Ульяна и наставница Арина, – сейчас вздорной бабе отвечала не менее чем княгиня, посчитавшая нужным заметить нечто, копошащееся у неё под ногами. – А я, покуда мой сын в походе, отвечаю в крепости за всё! Неряха так и застыла, раскрыв рот, – такой власти в Ратном бабам от веку не давали. Притихли и остальные – не каждый день бывшая односельчанка, с которой совсем недавно перекидывались словом у колодца, оказывается хозяйкой целого городка… «Так, их боярыня! Раскудахтались, куры безмозглые! Здесь вам не тут!» Мальчонка на руках у Сучка что-то пробормотал во сне, но не проснулся, несмотря на стоящий вокруг гам, – намаялся в дороге. «Спи, спи, маленький… Эх, неужели когда-нибудь своего так буду?» – Крыгхм! – прочистил горло Макар. – Ты спросить чего хочешь, господин наставник? – обернулась к нему Анна. – Да, боярыня, – отставной ратник слегка поклонился. – Ежели тебе возница Харитон сейчас не нужен, у меня для него дело есть. «Ну до чего по делу встрял! А то он Харитона по-тихому умыкнуть не мог! Нарочно влез, хрен хитрозадый. Правильно! И боярыней повеличал верно! Пусть знают – это у них там шаляй-валяй, а у нас, когда Лис в отлучке, боярыня всем заправляет». – Конечно, господин наставник, воинская надобность превыше всего! – Благодарствую, Анна Павловна. – Макар вновь поклонился. – Харитоша, наставник Филимон велел, как с бабами управятся, расставляй телеги внутри крепости, как уговорено! – Понял, сделаю! – обозник энергично кивнул. – Как все переправятся, учеников воинских тебе всех прислать, или только старшего? |