Онлайн книга «И побольше флагов»
– Ну а теперь, господин окружной прокурор, давайте сюда вашего свидетеля! Когда Седрик прибыл в порт, откуда отправлялось судно, до открытия оставалось еще четыре часа темноты. Свет слабо мерцал лишь в некоторых административных зданиях в порту, причал же и само судно были погружены во тьму. Верхний рангоут был еле различим – какая-то масса, чья темнота была еще гуще темного неба вокруг. Офицер, ответственный за погрузку, велел Седрику оставить вещи на причале. Багажом занималась команда специально выделенных грузчиков. Седрик оставил свой чемодан, а второй, поменьше, потащил вверх по сходням. Наверху кто-то невидимый направил его в помещения первого класса. В кают-компании он нашел своего командира: – Привет, Лайн. Вы уже здесь. Это хорошо. Вот Билли Олгуд в увольнении сломал себе ключицу и с нами не едет. Вам стоит проследить за погрузкой. Там сам черт ногу сломит. Идиоты шотландцы из Хайлендского полка [31] перепутали суда и заняли все наши палубы. Вы ужинали? – Проглотил несколько устриц в Лондоне, перед тем как в поезд садиться. – Очень предусмотрительно. Я попытался добиться от них горячего ужина. Говорил, что все прибывшие будут голодными как волки, но они тут еще не перестроились на военный лад. Вот все, что удалось достать. И он указал на большой посеребренный поднос с разложенной на салфетке дюжиной ромбовидных тостов с сардинами, кусочками сыра и заветренными ломтиками языка. Это был поднос с закусками, обычно подаваемыми в кают-компанию первого класса в десять часов вечера. – Отыщите свою каюту и возвращайтесь сюда. Седрик отыскал свою каюту, безукоризненно прибранную, снабженную тремя разных размеров полотенцами и фотографией правильно надевающего спасательный жилет усатого мужчины. Седрик поставил свой чемоданчик и вернулся к командиру. – Наши прибудут на борт через полтора часа. Не знаю, что эти хайлендцы о себе думают. Разузнайте и гоните их с палуб. – Слушаюсь, полковник. Опять нырнув в темноту, Седрик разыскал судового офицера, ответственного за погрузку. В неверном свете ручного фонарика они принялись изучать документы с распоряжениями о погрузке. Сомнений не оставалось: хайлендцы погрузились не на то судно. Им надлежало прибыть на «Герцогиню Кларенс», они же оказались на «Герцогине Камберлендской». – Но «Кларенс» – то не пришла, – сказал офицер, ответственный за погрузку. – Рискну предположить, что им поступил приказ садиться на «Камберленд». – Чей приказ? – Ну не мой же, старина! Седрик отправился искать командира хайлендцев и в конце концов нашел его в его каюте спящим в полевой форме. – У меня имеется предписание, – сказал полковник хайлендцев, вытаскивая из брючного кармана кипу рваных и замусоленных частым проглядыванием документов – отпечатанных на машинке листков – и отделяя от них один. – Вот. «Герцогиня Камберлендская». Погрузка в двадцать три ноль-ноль. Тысяча девяносто восемь килограммов груза. Кажется, ясно. Черным по белому. – Но через час на судно прибудут наши люди! – Боюсь, ничем вам помочь не могу. Действую согласно предписанию. Обсуждать выход из положения с младшим чином полковник явно не намеревался. Седрик отправил к полковнику своего командира, тоже полковника, и те вдвоем пришли к соглашению очистить кормовую часть палуб. Седрика послали разбудить дежурного офицера хайлендцев. Он отыскал дежурного сержанта. Вместе они прошли в кормовую часть. Там горел тусклый свет электрических лампочек на потолке, лампочки были свежевыкрашены синей краской – солдаты еще не успели краску отколупать. На палубе грудами громоздились вещмешки и амуниция, стояли ящики с боеприпасами, ручными пулеметами «брен» и похожие на гробы гигантские контейнеры с противотанковыми ружьями. – Разве это не в особом отсеке полагается держать? – осведомился Седрик. – Но вы же пока не собираетесь это стибрить. Посреди всех этих груд лежали закутанные в одеяла солдаты – добрая половина батальона. Очень немногие из них в эту первую ночь на корабле расположились в гамаках. Гамаки валялись тут же, довершая общий беспорядок. – До утра мы их переместить не сможем. – Но надо попробовать, – сказал Седрик. Очень медленно вялая людская масса приходила в движение. Уныло и однообразно ругаясь, люди начинали складывать пожитки. Грузчики принялись перетаскивать боеприпасы. Им надо было подняться по трапам на главную палубу, а потом, пройдя в кромешной тьме, спуститься вниз через передние люки. Внезапно сверху послышался голос: – Что, Лайн внизу? – Да. – Мне приказано вести мою роту на палубу. – Роте придется обождать. – Но они уже поднимаются на борт! – Ради бога, остановите их! – Но это же палуба «Д»? – Да. – Нам сюда и надо. Какого черта здесь все эти люди делают? Седрик поднялся по трапу и прошел к сходням. На борт поднимались цепочкой тяжело нагруженные люди – солдаты его полка. – Назад! – приказал он. – Кто это, черт возьми? – раздалось из темноты. – Лайн. Заберите ваших людей обратно на причал. Подниматься на борт рано. – О, но им невтерпеж! Вы хоть понимаете, что у половины солдат с полудня крошки во рту не было! – Ох… – Весь распорядок погрузки к черту пойдет, если их не пустить! – О-о… Подбежал ординарец: – Мистер Лайн, пройдите к командиру, пожалуйста. Седрик отправился к командиру. – Послушайте, Лайн, что, эти идиоты шотландцы еще не убрались? Я же два часа назад приказал очистить палубу! Я надеялся, вы за этим проследите! – Простите, полковник. Сейчас дело сдвинулось. – Весьма рассчитываю, черт подери! Да, и еще – половина наших людей провели весь день без пищи. Идите к начальнику интендантской службы и раздобудьте что-нибудь для них. И выясните на мостике, что точно значится в приказе о выходе в море. А когда люди поднимутся на борт, пусть каждый будет в курсе, где что лежит. Чтобы ничего не пропало. Нас могут задействовать уже к концу недели. Я слышал, шотландцы, пока добирались, много чего потеряли. Не хватало еще, чтобы они за наш счет возместили потери. – Есть, сэр! Когда Седрик вышел на палубу, мимо, едва не задев его, проскользнула тень, в темноте показавшаяся ему тенью из другого, еще более безнадежного мира. Тень бормотала: «Списки личного состава в трех экземплярах… Списки личного состава в трех экземплярах…» |