Книга Король-дракон, страница 75 – Роберт Энтони Сальваторе

— Начиная войну, я больше всего опасался магического противостояния, — честно признался Бринд Амор, когда они с Дианой вышли из комнаты Селны. Диана заперла дверь снаружи и наложила на нее небольшое заклинание, чтобы другие волшебники не могли мысленным взором проникнуть туда.

— Отнесись к ней милосердно, — посоветовал Бринд Амор.

— Она останется целой и невредимой, — ответила Диана, в особенности подчеркнув последнее слово. — Когда все кончится, она вернется к обычной жизни, хотя и где-нибудь вдали от моего двора.

— Теперь у Гринспэрроу остались только два волшебника, — заметил весьма удовлетворенный этим Бринд Амор. — И из них по меньшей мере один на моей стороне, а другой, я надеюсь, останется нейтральным.

— На вашей стороне? — переспросила Диана. — Я никогда не говорила этого.

— Тогда вы, по крайней мере, против Гринспэрроу, — заключил Бринд Амор.

— Я — законная королева Эйвона, — дерзко заявила молодая женщина. — Почему бы мне не восстать против человека, захватившего мой трон?

Бринд Амор кивнул и поскреб огромную бороду, пытаясь сообразить, насколько ценной может оказаться для него Диана Велворт.

— И не думайте, что равновесие магических сил сильно изменилось, — предупредила герцогиня. — Мистигал, Ресмор и Тередон умели только творить мелкие заклинания, они были скорее проводниками могущества их демонов, чем серьезными магами сами по себе. А мы с Эшанноном утратили большую часть могущества, изгнав наших демонов.

Бринд Амор вспомнил магический барьер, который Диана сотворила вокруг плато, и подумал, что она недооценивает свои силы, но предпочел не высказывать эту мысль вслух.

— И все-таки, — заметил он, — я бы хотел сразиться с Гринспэрроу один на один, чтобы рядом с ним не болтались прочие маги.

— Наши возможности были велики из-за связи с демонами, — объяснила Диана. — Если мы достигали полного слияния с ними, даже нашу жизнь можно было продлить.

— Как, очевидно, была продлена и жизнь Гринспэрроу, — понял Бринд Амор рассуждения Дианы. Сам Бринд Амор прожил столько лет лишь потому, что он впадал в магический сон, но Гринспэрроу бодрствовал много веков. К этому времени он уже должен был умереть от старости, этого не мог избежать даже волшебник.

— Значит, Гринспэрроу и его демон очень близки, — продолжал Бринд Амор, побуждая Диану говорить дальше. — Вероятно, это предводитель демонов.

— Мы тоже когда-то так считали, — мрачно заметила Диана. — Но нет, Гринспэрроу близок не с демоном, а с иным магическим существом.

Бринд Амор снова поскреб бороду, не вполне понимая, о чем идет речь.

— Он отправился в Солтуош много веков назад, чтобы добыть себе могущество, — объяснила Диана. — И он добыл его, заключив союз с существом высшего порядка.

Бринд Амор чуть не потерял сознание. Он знал, какое существо правило в Солтуош давным-давно, и думал, что его братство уничтожило или хотя бы взяло в плен всех обитателей Солтуош, как он сам держал дракона Балтазара глубоко в горной пещере.

— Дракон, — сказал он, бледнея.

Диана мрачно кивнула.

— И теперь Гринспэрроу и дракон — одно целое.

— Циклопы, — мрачно пробормотал Лютиен, увидев убитых лошадей, валявшихся в поле. Одинокий дом фермера, казавшийся отсюда жалкой скорлупкой, стоял на холме в отдалении, и над ним поднимался черный дым.

Лютиен вел в поводу Ривердансера, шагая рядом с Белликом, Шаглином и Соломоном Кейзом. Он поднял руку и погладил шею коня, как будто сочувствуя верному товарищу, вынужденному смотреть на трупы лошадей.

— Может быть, этим они облегчают нашу задачу, — заметил Шаглин.

— Народ Данкерн Велли никогда не питал особой любви к одноглазым, — объяснил Соломон Кейз. — Мы терпели их, поскольку у нас не было выбора.

— Значит, вы не слишком отличаетесь от всех прочих жителей Эйвонси, — заметил Лютиен.

Чуть дальше ряд воинов расступился, пропустив пару всадников — Сиобу и одного из каттеров. Оба натянули поводья, увидев Лютиена и Беллика.

— Впереди городок, не очень отличающийся от Пипери, — сообщила Сиоба. — В четырех милях отсюда.

— Аланшир, — вставил Соломон Кейз.

— Насколько крепка стена? — спросил Беллик у Сиобы, но ответил опять Кейз.

— Там вообще нет стены, — сказал он. — Дома в центральной части города стоят близко друг к другу. Людям в случае необходимости нетрудно закрыть промежутки между ними сваями и камнями.

Сиоба кивнула, соглашаясь с этим соображением.

— Сколько воинов? — спросил Беллик.

— Я могу пойти в город и узнать, — ответил Кейз. Он оглянулся через плечо и сделал знак другому мужчине из Пипери, державшемуся поблизости.

Беллик взглянул на Лютиена, и по выражению его лица гному стало ясно, что Бедвиру кажется сомнительной идея священника отправиться вперед в одиночку.

— Я могу сам войти в город в сумерках, — предложил молодой Бедвир.

— А я уже буду там и встречу вас, — улыбнулся Кейз. — И дам подробный отчет о том, чего можно ожидать от Аланшира.

— Некоторые сочли бы тебя предателем, — заметил Беллик. Кейз прямо взглянул на него и не отступил ни на шаг.

— Я только хочу спасти как можно больше человеческих жизней, — твердо заявил он.

Жители Пипери — четверо мужчин и одна женщина — ускакали на трех лошадях. Беллик и остальные принялись растягивать ряды эриадорцев, чтобы окружить городок. Королю гномов страстно хотелось атаковать в тот же день, но после того, что произошло в Пипери, он стал считаться с мнением Лютиена и Кейза. Если промедление в одну ночь облегчит последующую битву, значит, время потеряно не зря.

Лютиен выехал в сумерках, по настоянию Беллика взяв с собой Шаглина. Король гномов не вполне доверял Кейзу, открыто сказал об этом и решил, что, если священник организовал какую-то ловушку для Лютиена, воинственный Шаглин окажется ценным спутником. Кроме того, алая накидка была достаточно велика для того, чтобы скрыть и гнома, и Лютиена.

Товарищи с легкостью добрались до окраин Аланшира, а потом прошли по пустынным улицам к обороняемому центру. Лютиен был уверен, что они смогли бы попасть туда даже без волшебной накидки. Теперь Шаглин выбрался из-под нее, а Лютиен откинул капюшон. Вскоре они отыскали Кейза, с которым был какой-то пожилой господин с седыми волосами и великолепной осанкой, одетый в простое платье купца старой закваски.

— Алан О'Данкерн, — представил его Кейз, — мэр Аланшира.

— Это родовое имя, — кратко объяснил мужчина, предупреждая вопрос, который могли задать Лютиен или Шаглин.

— Старших сыновей всегда называли Алан, — добавил Кейз.

Серьезность тона священника, похоже, не заинтересовала Шаглина, но не ускользнула от Лютиена. Этот город назван родовым именем Алана, возможно, вся речная долина названа в честь его семьи, а не наоборот. Значит, это важный человек даже за пределами своего маленького городка, понял Лютиен, и тот факт, что Кейз сумел убедить Алана прийти на встречу, обнадежил молодого Бедвира.