Онлайн книга «Заклятие короля-колдуна»
|
- Они будут на твоей стороне в сражении? - На моей стороне? Еще не знаю. Киммуриэль понимающе подмигнул. - Ты тоже можешь пристроиться, - сказал Джарлакс. - Надеюсь, Киммуриэль всегда будет руководствоваться лишь соображениями выгоды. Ведь цель Бреган Д'эрт не просто в выживании, а в расширении власти и могущества. - Ты чуть не сгубил нас всех в Калимпорте. - Нет, - поправил Джарлакс. - Это я себя чуть не сгубил, а у вас просто были неприятности. - Вы с Энтрери собираетесь свергнуть короля? - Если понадобится. Киммуриэль молча отвесил поклон. Была глубокая ночь, и таверна «Грязные сапоги и окровавленные клинки» давно уже опустела, но Энтрери предложил хозяину столько золота, что тот отдал ему ключ. Он сидел один со своими мыслями и кружкой пива и все пытался разобраться в новых для себя чувствах. Флейта Идалии лежала на столе, и Энтрери никак не мог решить, то ли он дорожит этим инструментом, то ли ненавидит его. Все было так ново и непонятно. Утром они с Джарлаксом должны были отправиться в путь, чтобы встретиться с королем и, как сообщил им генерал Даннауэй, получить предложение вступить в Армию Бладстоуна. Но об этом убийца почти не думал. Он размышлял о спутницах, что сопровождали его в этом путешествии на север, и о том, как эта дудочка, такая простая на вид, заставила его иначе относиться к ним. Однако, несмотря на новое отношение, Эллери он все же убил, и это несколько утешало Артемиса. Сзади послышался тихий звук осторожных шагов, и убийца понял, кто это. Видно, она давно уже наблюдала за ним из противоположного конца зала. - Я не убивал твою подругу, - громко произнес он. - Это произошло не по моей воле. Шаги замерли в нескольких футах от него. Энтрери медленно обернулся. Он не ошибся - рядом, напряженно глядя на него, стояла Калийа. Убийца с облегчением заметил, что оружия при ней не было. - Веришь ты в это или нет, - добавил он, снова поворачиваясь к своей кружке, - мне безразлично. Он поднес кружку к губам, но Калийа подскочила к нему и схватила за запястье. - Если тебе безразлично, - спросила она, заставляя его снова посмотреть ей в лицо, - почему ты не перестаешь повторять мне это? Он молчал. - Или тебе просто боязно признать, что на самом деле не безразлично, а, Артемис Энтрери? - дразня его, продолжила она и отступила на шаг. - Ты слишком высокого мнения о себе, - хмуро сказал он, вставая. - Но ведь я жива до сих пор. Ты мог бы убить меня в Палишуке, но не стал. - Не стоило трудов. К тому же ты охраняла королевского солдата. - Ты мог убить меня тысячу раз, но я жива, и ты меня по-прежнему боишься. - Ты и впрямь чересчур высокого мнения о себе. Но Калийа будто не слышала. Она придвинулась к нему, ее прекрасные глаза сияли. - Поверь, Артемис Энтрери, я стою трудов, - почти касаясь его губами, неожиданно хриплым голосом промолвила она, дыша ему прямо в лицо. - Я не убивал твою подругу, - повторил Энтрери тоже внезапно севшим голосом. Она медленно подняла руку, скользнула ладонью вверх по его груди и обвила шею. - Я верю, - бросила она, с силой притянула Энтрери к себе и поцеловала долгим поцелуем, укусив за губу. Обеими руками она стиснула его плечи, а он не только не сопротивлялся, но и сам обнял и крепко прижал к ее себе, потом поднял руку и вцепился в густые блестящие волосы Калийи. Она завалилась на столик и потянула его за собой, но неустойчивый стол опрокинулся, они упали, перевернув стул, и оказались на полу, даже не заметив этого. Не размыкая губ, они лихорадочно расстегивали друг на друге одежду. У Артемиса Энтрери, одного из самых грозных убийц Калимпорта, было много женщин, но ни с одной из них он не занимался именно любовью. Прежде это было лишь удовлетворением физиологической потребности, и не более, но в этот раз все вышло иначе. Когда, насытившись друг другом, они отдыхали, он сидел и рассматривал лицо Калийи в неярком свете очага. Даже страшный шрам, по которому он осторожно провел пальцем, не казался ему в этот момент безобразным. Вдруг в коридоре послышался шум. Оба сразу вспомнили, кто они и где и что скоро настанет день. Любовники одновременно вскочили и стали торопливо одеваться, не обменявшись ни единым словом. Застегивая последние пуговицы на рубашке, Калийа повернулась к нему и спросила: - Ты посмотрел на мое лицо и пожалел о том, что произошло? Он с недоумением воззрился на нее: - Разве ты считаешь себя уродиной? - А ты разве нет? - В тебе есть и недюжинные способности, и красота, - со смехом признал он, - но если для удовлетворения тщеславия ты нуждаешься в подобных комплиментах, почему бы не найти чародея или жреца, чтобы исправить… - И он осекся под ее холодным взглядом. И тогда он понял, в чем дело. Не будь этой уродливой отметины, Калийа была бы одной из самых красивых женщин на свете. Необыкновенно гибкая, сильная, стройная, с сияющими глазами и роскошными блестящими волосами, она, благодаря эльфийской крови, отличалась необычной внешностью с несколько заостренными чертами, и это выделяло ее среди других. Но при этом она много лет не расстается со шрамом, хотя у нее наверняка есть деньги, чтобы от него избавиться, - взять хоть вознаграждения за отрезанные уши. Он вспомнил, как они занимались любовью - сперва воинственный хищный напор, потом нерешительность и, наконец, блаженство, в которое они оба позволили себе погрузиться. Ему это далось непросто, видно, и ей тоже. Очевидно, эту женщину, которая могла бесстрашно сразиться с великаном, беззащитность близости пугала. А шрам оберегал ее. - Ты все равно прекрасна, со шрамом или без, - проговорил он. - Хотя тебе не хочется это признавать. Калийа резко обернулась и быстро сказала: - Не одна я прячусь за шрамом. - Знаешь, я раньше убивал за такие намеки. Рассмеявшись, она подошла ближе. - Тогда я еще кое-что скажу, Артемис Энтрери. - И она мягко взяла его лицо в ладони. - Ты никогда не убьешь меня, - тихо произнесла она. А он ничего не ответил. |