Онлайн книга «Месть и прощение»
|
– Ча-ча-ча и только ча-ча-ча, – пропела она, покачивая бедрами. Кстати, а куда подевался кот? Несмотря на потоп, он так и не постучал в стекло. Жаль, сегодня она бы, может быть, открыла… В понедельник Элиза проснулась в прескверном настроении. Ей предстояло перечитать свой перевод – самая скучная часть работы – и сообщить агентству-работодателю, что она сдаст текст с недельным опозданием. На террасе, с чашкой кофе в руке, она склонилась к экрану. – Где же он? Как она ни гоняла кота, она к нему привыкла. Без него и квартирка казалась мрачнее, и лужайка безобразнее. Конечно, она сама хотела, чтобы он ушел, но встревожилась, когда ее желание вдруг исполнилось. Встав из-за стола, она пересекла сад, пролезла через изгородь там, где смыкались кусты бирючины и лавра, и с трудом, вся исцарапавшись, выбралась на другую сторону. – Киса! Никакой реакции. Впрочем, кот никогда не отзывался на свою кличку. Да и клички у него не было. – Кис-кис-кис! Элиза решилась обойти лужайку снаружи, чего еще никогда не делала. Она заглядывала под каждый кустик, ожидая, что оттуда выскочит кот. Ничего. Неужели он сменил территорию? Она возвращалась к своему дому, когда заметила подозрительный комок на соседней дороге, словно клубок черной шерсти. Она поспешно подошла. Кот лежал на асфальте, бок разодран, кишки наружу, шерстка перепачкана бурой кровью. Оцепеневший, с мутными глазами, он жалобно постанывал в агонии. Элиза не стала медлить. Она побежала в дом за подносом, застелила его полотенцем, вернулась к дороге, осторожно положила на него кота и кинулась в ветеринарную клинику, которую видела по дороге в тюрьму. Когда она вошла, секретарша, оценив ситуацию, срочно вызвала ветеринара и его ассистентов. Кота уложили на хромированный стол. – Его покусала собака, – определил ветеринар. – Жестоко. Злобно. Гадко. Невероятно, что он еще дышит… – Можно что-то сделать? – Вряд ли. – Прошу вас! – Я, конечно, могу его оперировать. Но это дело долгое и без гарантии результата. – Прошу вас, попробуйте! Она сорвалась на крик. Он добавил сочувственно: – Это дорого обойдется. – Попробуйте! Пожалуйста… Я заплачу. Ветеринар и его ассистенты заключили, что обращаются к хозяйке, всем сердцем привязанной к своему животному, и проворно понесли кота в операционный блок. На самом же деле Элиза смотрела на кота, на его разодранные мускулы, перекушенные сухожилия, распоротый клыками живот, и думала о Лоре, чья плоть была точно так же истерзана. Во вторник в восемь часов она пришла в клинику, как ей и было сказано. – Ну как? Ветеринар почесал ухо. – Я убрал кишки, зашил мышцы и кожу. Мы колем ему антибиотики, чтобы избежать инфекции. – Значит, он спасен? Ветеринар откашлялся: – Я сделал все, что мог, как вы просили. Но не могу вам обещать, что он выкарабкается. Слишком много потрясений: драка, раны, операция. Он очень слаб. Очень. Он еще не очнулся. Мы кормим его через зонд. Уход у нас хороший. Кстати, как его зовут? Мы бы произносили его имя для стимула. Элиза опустила глаза, замявшись, потом ответила уверенно: – Киса. – Как? – Его зовут Киса. Неоригинально, согласна. Его уже так назвали, когда отдали мне. Она ушла. В среду ветеринар был настроен менее оптимистично. – Он приоткрыл глаза, но не двигается. Ему очень больно, несмотря на морфий. Если я увеличу дозу, он рискует… вы понимаете. – Конечно. Он взял руки Элизы и крепко сжал их в ладонях. – Не хочу впадать в пессимизм, мадам, но советую вам приготовиться к худшему. До завтра. Четверг не принес хороших новостей, пятница тоже. Ветеринарная команда, несмотря на все усилия, теряла надежду. – Ближайшие двадцать четыре часа будут решающими. Приходите завтра. Только не с утра, я оперирую. – Хорошо. Я приду после… Элиза чуть не сказала «после тюрьмы», но прикусила язык. Она заключила, как запирают дверь на замок: – Завтра в четыре. – Хотите увидеть Кису? – Что? – Я думаю, вам хочется погладить Кису, поговорить с ним… Она запаниковала. «Кису»? Произошло какое-то недоразумение: она не была хозяйкой кота, она этого кота не любила, больше того, ненавидела. Она подобрала его и принесла сюда из… человечности. Чтобы не вести себя как равнодушный негодяй, убийца, и ничего больше. Вопрос благопристойности. Чего, в конце концов, от нее ожидали? Что она выбросит умирающего кота на помойку? На помойку? Как… Образ Лоры взорвался в ее мозгу. Почуяв опасность, она вся сжалась и бросила на ветеринара панический взгляд. – Нет, спасибо, не сейчас. В субботу в три часа Элиза и Сэм встретились в комнате для свиданий со стенами цвета яичной скорлупы. Впервые они разговаривали запросто, непринужденно, о погоде, о политике, о тюрьме и надзирателях… Оба достаточно поднаторели, чтобы знать, что главное притаилось за успокаивающими пустяками; они дали друг другу передышку. Сэм расслабился и щелкнул суставами пальцев с сухим звуком раскалываемого ореха. Элиза совершила ошибку: она рассматривала руки здоровяка, лежавшие плашмя на столе. Вялые, обмякшие, почти мертвые, они состояли из коротких волосатых фаланг с бледными, неровными, плохо остриженными ногтями. Вдруг по ним пробежал спазм. Они выгнулись, как пантера, готовая к прыжку. Элиза оцепенела. Эти самые руки нанесли удар Лоре, руки убийцы! Подкатила тошнота, она прижала ладонь ко рту, завтрак просился наружу, ей хотелось бежать без оглядки. – Нехорошо? – спросил Сэм с неподдельным участием. Элиза подняла голову, уставилась в его зрачки и, хотя глаза Сэма были не лучше его рук, совладала со своим отвращением. – Ничего страшного. Что-то съела, и… Чтобы поддержать тему, Сэм описал ей жалкую баланду, которой его кормили здесь, выдав подробную хронику тюремной кухни. Элиза оставила без внимания этот монолог, в ходе которого, однако, пришла в себя. Она перебила его: – На прошлой неделе, Сэм, ты сказал нечто важное. Ты признался мне, что женщины тебя бросили. Твоя мать. Мадам Вартала. – Это же ясно, разве нет? – Дважды. Ты уточнил, что каждая бросила тебя дважды. Это уже не так ясно… Он снова захрустел пальцами. Она настаивала вкрадчиво: |