Книга Свой путь, страница 27 – Юрий Корнеев

— Это тебе надо будет на окраины империи. Колонии там.

— Туда тоже слетаю. Короче, решили. Сейчас поднимаю свою подружку и до завтрашнего дня отдыхаю. Потом дня два-три работаю над дроидами и улетаю. Принимается?

— Принимается.

Я вызвал платформу и покатил к своему кораблю. Часа через три Кини должна была подняться после учебы, но ждать было неохота, так что я ее поднял сам. После того как она поднялась и оделась, я ее повел на базу.

— Ник, что это?

— Что-что. Станция, только маленькая.

— А чья она?

— Моя.

— У тебя есть своя станция? А где люди?

— Кини, я тебе потом все объясню. Ты, наверное, есть хочешь? Пойдем, поешь.

— А на каком языке тут надписи? Я ничего не понимаю.

— Язык тут мой родной, атланский.

— Это станция с твоей дикой планеты? А вы разве уже вышли в космос? А неплохую станцию создали у тебя на планете. Немного непривычно, но неплохо. А где же люди?

Мы наконец подъехали к кают-компании. Я уселся на свое место и вызвал еще один стул. Ничего сложного, просто представил, что стул стоит возле стола, и вот он уже и появился. Кини, похоже, и не заметила, что стула раньше не было. Подошла Десс.

— Десс, девушке надо поесть. Ей тоже надо представлять блюда?

— Это без толку. Она не ментальноактивна. Совсем. Ни я, ни искин ничего не увидим. Пусть скажет вслух, чего она хочет, и я принесу.

— Она не знает языка.

— Плохо. Тогда вы покажите ей меню, и пусть она выберет что-нибудь.

— А ты сама не можешь показать ей меню?

— Показать-то я могу, но только она ничего не поймет.

— Вот ведь проблема. Жук, а ты не сможешь что-нибудь придумать? Не могу же я ее постоянно сопровождать. У меня и своих дел полно.

— Постараюсь. Но это первый человек не-псион, который ступил на территорию базы. Раньше мне сталкиваться с таким не приходилось. Но придумаю что-нибудь.

Все время, пока я общался с Десс и Жуком, Кини сидела раскрыв рот и выпучив глаза.

— Ник, кто это?

— Не пугайся — это просто дроид-стюард. Ее зовут Десс.

— У вас что, дроиды имеют имена?

— Некоторые имеют. Понимаешь ли, нам ведь очень часто с ней придется встречаться, и будет удобней, если она будет иметь имя. А сейчас смотри. — И я вызвал меню, а потом переместил его к ней. — Выбирай.

— А как? Я ничего не понимаю.

— Хорошо. Я буду открывать тебе различные блюда и рассказывать о них, а ты выбирай.

Минут через десять она выбрала себе какие-то овощи и блинчики. Сок и чай я уже сам заказал.

— Ник, а с кем ты разговаривал?

— С искином станции и с Десс.

— Ты так с ними говорил, как будто они разумные.

— А они разумные. Хватит болтать, ешь.

Потом обратился к Жуку:

— Жук, приготовь ей гипнограмму по атланскому языку. Прямо отсюда отведу ее в медотсек. Хоть с Десс сможет общаться.

Кини поела, и я повез ее в медотсек.

— Ник, я же только из медкапсулы.

— Это ненадолго. Выучишь наш язык, и все. Всего несколько минут. Раздевайся и ложись.

Она разделась и нырнула в капсулу. Я, правда, уже подумывал отложить изучение языка, увидев ее раздетой, но не успел. Ладно, у нас день и ночь впереди. Через полчаса капсула открылась.

— Жук, что так долго?

— Подправил кое-что в организме. Но ментоактивности все равно ноль.

— Ой, я его понимаю, — воскликнула Кини, — а что это он мне там подправил?

— Не волнуйся, Кини. Жук хоть и жук, но к здоровью пациентов относится очень серьезно. Так что если что-то и подправил, то только тебе во благо.

— Насчет жука ничего не поняла, а насчет здоровья спасибо. А ваши капсулы что, лучше наших? Лучше даже аграфских? А какое у них поколение?

— Понятия не имею. А в самом деле, Жук, ты же наверняка протестировал медкапсулы в моем корабле? Там стоят капсулы десятого поколения. А наши тогда какого поколения? Если сравнить их с теми, что стоят в корабле.

— Такое сравнение некорректно. Но если грубо, то наши капсулы сорокового, а может, и пятидесятого поколения. Но только для ментально активных. А для людей без ментальной составляющей, может, двадцатого, а может, и двадцать пятого поколения.

— Но этого не может быть. — Кини чуть не плакала. — Ник, скажи, это он серьезно? Он что, издевается надо мной?

— Да нет, Кини. Он, конечно, любит поприкалываться, но в этот раз говорит серьезно.

— Ничего не понимаю.

— Кини, не забивай свою прекрасную головку всякой ерундой. Пойдем, я тебе твою каюту покажу.

— А я разве не в твоей каюте буду жить?

— Это я, скорее, в твоей каюте жить буду. Естественно, когда ты не будешь учиться.

— Ник, мне уже надоело учиться. Дай хоть пару декад отдохнуть. Мы это время можем провести вместе. Думаю, найдем чем заняться.

— Не сомневаюсь. Но, понимаешь ли, у меня очень много работы, так что вместе мы сможем провести только сегодняшние день и ночь. Давай не будем терять время. Бегом на платформу.

Я придал ей ускорения шлепком. Потом схватил в охапку и завалился вместе с ней на платформу. Каюту я ей, конечно, не показал. Едва хватило сил дотерпеть до своей каюты. Ничего, завтра покажу.

Весь день и всю ночь нам было не до разговоров. Она, конечно, пыталась у меня что-то выспросить, но я всегда успевал с очередным жарким поцелуем, и она сразу забывала обо всех своих вопросах. И только на следующее утро, за завтраком, она наконец смогла наброситься на меня с вопросами. Как ни пытался я их избежать, но деваться некуда — надо отвечать. Только мы сели за стол, как началось:

— Ник, а чем ты будешь так занят, что не сможешь уделить мне немного своего времени?

— Кини, несколько дней я буду занят ремонтом станции. С утра и до позднего вечера. И если ты не ляжешь в капсулу на учебу, тебе будет очень скучно одной.

— Но ведь это только несколько дней, зато потом мы опять будем вместе. Несколько дней я потерплю.

— А после ремонта я улечу.

— Как улетишь? А я? Разве я не смогу полететь с тобой?

— Нет, Кини, не сможешь. Я полечу не на нашем корабле, а на своем фрегате, который совсем не приспособлен для людей Содружества.

— Как это? А ты что, не человек?

— Человек, Кини, человек. Но мы с тобой немножко разные.

— И даже не немного — уж это я заметила, — улыбнулась она.